– Подбила, в смысле, попала в тебя? – не поверил дядя.
Парень кивнул.
– Ну конечно! Разве Тихея могла не попасть? Она же лучший стрелок пограничья!
Я поперхнулась чаем и опустила глаза. Ну да, я немножко приукрасила! Но, в конце концов, кто еще может похвастаться тем, что подстрелил злого духа?! Все-таки какие-то основания гордиться собой у меня есть…
И все-таки под пораженным и слегка насмешливым взглядом дяди Дони, на лице которого медленно расплывалась улыбка мне стало жутко стыдно.
– Икел, не надо… – попыталась я остановить его.
– Я знаю, что тебе нравится скрывать свой талант, но это же твои друзья!
Диана раздражено скривилась, глядя на Икела, а дядя Дони счастливо улыбнулся.
– Да мы знаем, на самом деле, что она у нас талант! – покивал он, – Но из друзей тайны выпытывать – не дело.
– Дядя Дони… – жалобно зашептала я, но их уже было не остановить.
Следующие пятнадцать минут два зубоскала неустанно нахваливали меня, вгоняя в краску. И отнюдь не гордого смущения. И все это под взглядом Дианы, в котором читалось обвинение пополам с легким злорадством. Я не злилась.
Просто на мгновение представила, насколько должен был испугаться дядя Дони, увидевший меня в Лесу, и Диана, которой сказали, куда меня нелегкая понесла. Это я знала, что не одна и не пропаду. А они – не знали. Об этом я подумала, и позволила им спокойно спустить пар.
И все же досадливо скрипела зубами.
– У нас пост! – воскликнула болезненно худая женщина, вырывая из рук сына пирожок с мясом.
– От всей души поздравляю, – покивал Рез, доставая из пакета другой, – А у меня червячок! Его надо заморить…
– Не язви, – на кухню зашел отец, успокаивающе поглаживая жену по спине, – Сын, зачем ты опять расстраиваешь свою мать?
Рез закатил глаза.
– Ее расстраивает, что я хорошо ем? Ничем не могу помочь.
Женщина всхлипнула.
– Ну сколько можно… Почему ты всегда такой?.. Лишь бы язвить и паясничать, лишь бы язвить и паясничать – ничего светлого в тебе…
– Ну почему же – волосы! – не согласился юноша, с наигранным удивлением округляя глаза.
– Отдай, – отец протянул руку.
Парень скосил взгляд в сторону выхода, но отец тут же загородил проход своей мощной фигурой.
– Отдай, – повторил он, – В эти дни нужно очищать тело, а не кормить его всякой дрянью.
– Это мое, – покачал головой парень, – Не отдам.
Он попытался пройти, но уже знал, что его так просто не отпустят. И действительно, отец схватил за мягкую, пухлую руку, заставляя болезненно кривиться, и легко вырвал мешок со снедью. Все как всегда.
Рез зло скривился и завопил.
– Это мое! Мое! Я купил за свои деньги! Какого дьявола?!