Кто угодно, только не я.
Я даже не знаю, кого я больше ревновала – Реза или брата, но ревновала сильно и захотелось срочно нагадить обоим!
– Да не реви ты, – скривился Деймос, глядя на мои слезы, – Я даже сустав не порвал. Сейчас вправлю.
Он переместил мой вес на локти, зафиксировал руку и, не предупреждая, дернул. Я даже пискнуть не успела, только зашипела сквозь зубы уже после.
– Б-болит не рука, гавнюк ты бесчувственный! – я все-таки окончательно разревелась, – Болит сер-сердце!
– О нет, – вздохнул Деймос, – Только не начинай опять про то, какая ты несчастная, умоляю!
– Ты мне чуть запястье не сломал! – взвизгнула я, окончательно забыв об осторожности.
– Да не дергайся ты! – он ухватил меня за локоть, фиксируя руку, – Я тебе хоть раз что-нибудь ломал?!
В нашей семье насилие было неотъемлемой частью не только воспитания, но и повседневного общения. Семья военных в черти знает каком колене! При всей своей любви Дей и Тася возили друг друга рожами по земле без всякой жалости в постоянных спаррингах. И меня бы возили, если бы я не сбегала при любом намеке на драку. В нашей семье не терпели слабаков и безжалостно отказывались от тех, кто не выдерживал нагрузок. О каждом потом рассказывали следующему поколению вместо сказок на ночь: «Вот будешь как твой двоюродный дядя – закончишь, как он, в грязной канаве у борделя», «Слабые телом – слабы духом. Вот твой четвероюродный дедушка ныл в детстве из-за каждой царапины. Знаешь, что с ним стало? Промотал свою состояние в казино и залез с горя в петлю!» и далее, далее…
И я всегда боялась, что закончу так же, потому что даже если бы сильный дух и обитал порой в слабом теле, то речь шла бы точно не обо мне! А еще потому, что миссис Грамбл обещала, что следующую сказку рассказывать будут детям Деймоса и Октасии про меня. И я раз за разом мысленно благодарила отца, что он меня все еще терпит, и боженьку тоже благодарила на всякий случай…
А сейчас я просто мечтала о том, чтобы не быть частью этой дурацкой семьи, которая не терпит тех, кто не влезает в ее нормативы.
– Не ломал! – подтвердила я, – Но точно мечтал об этом!
– Еще как! – не стал спорить брат, – И любой бы на моем месте мечтал! Ты категорически невыносима, с самого рождения! Ты ломаешь все, к чему прикасаешься!
– Кто бы говорил!
– Надо было тебе ее все-таки сломать… Может тогда бы ты не так верещала…
– Тогда бы я верещала еще громче! – возразила я.
Я схватилась за его рубашку и смачно высморкалась в нее.
– Нос у меня заложило от слез, а до слез меня довел ты, – объяснялась я гаденьким голосом, – Отец говорил, за свои решения надо отвечать!