Я всхлипнула. Господи, ну почему я такая несчастная! Тупая, но сильная пульсируящая боль только набирала обороты, но я знала, что с минуты на минуту Деймос сам вправит сустав, а дома зафиксирует и даст что-нибудь от боли.
«Покалечил – лечи» – священное правило в отношении членов семьи.
Миленько, конечно, и на здоровье я пожаловаться могла едва ли, и все-таки легче от этого почему-то не становилось!
– Н-не смеш-шно, – просипела я, начиная опять заикаться.
– А кто смеется? – с каким-то странным, злым весельем улыбнулся вдруг брат, – Мало того, что работу нашла непонятно у кого и всем насмех… Ну ладно, стерпели! – фыркнул он, – Так еще около Леса околачиваешься едва ли не каждый день! Ты как нормальный человек вообще жить можешь? Или высочайшие персоны без охраны с миром взаимодействовать в принципе не в состоянии?
Я замерла. Ну, он хотя бы не видел, как я в Лес захожу… А что он видел, интересно?
– Послушай, мелкая, – обратился он ко мне уже без шуток, – Я серьезно, хватит дурить. Я знаю, что у тебя шило в заднице, но должны же хоть какие-то границы быть?! Еще раз около Леса замечу, и правда ноги переломаю. Это уже ни разу не шутки. Я пока не говорил отцу, но можешь не сомневаться – скажу, если ты меня не услышишь. А своих друзей по таким местам таскать… с головой хоть немного дружить-то надо.
На меня вдруг будто холодной воды вылили. Так вот оно в чем дело. Из горла вырвался смешок.
«Друзья»
Деймос мог быть довольно заботливым к теми, кто был ему дорог. За сестру-двойняшку он бы глотку любому перегрыз совсем не в переносном смысле. Миссис Грамбл он, по-своему, тоже берег, и добрую половину подзатыльников я получила, кстати, из-за ее жалоб. Вторую – за то что доставляю головную боль отцу.
Я была уверена, что Рез не стал бы болтать, но я расслабилась в последнее время, решив, что раз отец меня отпустил, то Деймос только порадуется и думать про меня забудет. С другой стороны, следить он мог и не за мной. У брата друзей, в общем-то, не было, а Рез… ну, он классный. Он сначала бесит, но чем больше его узнаешь, тем больше он нравится.
И раз они сошлись… Вообще-то, когда он пообещал переломать мне ноги, если еще раз увидит у Леса, в душе привычно подняла голову надежда на то, что это такая своеобразная забота, и Деймос за меня волнуется. Но волновался он отнюдь не за меня.
Почему-то захотелось плакать. Не то что бы я жаждала его большой и чистой братской любви… Хотя кому я вру! Я бы хотела, чтобы и за меня он готов был не фигурально перегрызть глотку! И за меня надавать подзатыльников всем, на кого я нажалуюсь. И за меня родной сестре ноги переломать… Но вот опять.