– А ты за меня волу-у-уешься? – насмешливо потянул Рез, растянув губы в улыбке.
– Немного, – легко признался Деймос, – Ты же слабак. Но у тебя-то хоть мозги есть. А эта ведь и в Лес забежать может. У нее инстинкт самосохранения будто вообще в комплектацию не входил. Я прямо представляю, как в ее пустой головешке крутится что-то вроде: ну а вдруг я смогу из него выйти!
Рез не стал спорить. Просто потому, что Тихея так уже делала… Он отвел глаза, боясь, что что-то такое в них отразится.
– Так ты все-таки переживаешь за нее?
Деймос молчал какое-то время, прикусывая стебелек и глубоко вдыхая похолодевший перед дождем воздух.
– Я ее терпеть не могу. Я был бы рад, если бы ее вообще не было. Но она уже есть, и, хотя я ее терпеть не могу, дурного я ей все-таки не желаю. Меня раздражает уже то, что она есть; еще больше то – какой она человек. Но совершенно невыносимо бесит то, что за нее еще и волноваться приходится. А ей всегда и всего мало. Я хотел бы, что бы мне было все равно, но, как оказалось, мне все-таки не все равно, – он вздохнул и помолчал, – Раньше она дурила, но как-то спокойно. Было в ней какое-то свое спокойствие неудачницы, – Деймос очертил что-то в воздухе, пытаясь объяснить, – Понимаешь? А теперь она… с ней что-то происходит. И у меня дурное предчувствие. Поэтому я волнуюсь. Отец с Тасей не поймут – у них все прямо и просто. А я задницей чувствую, что что-то поменялось.
– Скорее всего, с ней все в порядке, – попытался успокоить его Рез, – Есть одно место… где ее точно не найдут.
– Да?
Рез покивал. Он чувствовал себя непривычно неуверенно. Хотелось рассказать Деймосу про Икела, про этого подозрительного перевертыша, особенно после того, как он на полдня затерялся с ней в Лесу, не позволяя Диане их найти. Но Рез боялся того, что все в порядке, и он попусту выдаст Тишин секрет. Дорогое ей место, куда она всегда могла сбежать. Не так-то просто понять, что правильно!
– Давай-ка пойдем найдем Диану, – Рез грузно поднялся с места.
Если Икел опять не даст ей найти Тихею, то может… может он и расскажет.
Диана была частью Собрания Мечтателей. И как у любого члена Собрания, у нее была мечта, которая никогда не претворится в жизнь. И даже не одна.
Первой ее мечтой была, конечно, здоровая мама. Довольно очевидно, но что тут поделаешь?
Порой эта мечта, стоило ослабить контроль, превращалась в мечту об однажды не проснувшейся маме. Тихо умершей во сне, в каком-нибудь прекрасном, добром и светлом сне, который она заслужила. Диане было стыдно. Было гадко от таких мыслей.
Но порой это совершенно невыносимо – смотреть поутру в ее глаза и гадать, кем она будет для матери сегодня? Любимой дочерью и единственной отрадой в жизни, полной кошмаров и иллюзий? Или воровкой, пробравшейся в их дом, чтобы украсть заначку на черный день? Будет ли у нее сегодня хорошее настроение? Или очередной приступ агрессии? Узнает ли она бабушку, вызывая на ее лице теплую, полную надежд улыбку? Или кинет в нее тарелку и ворох оскорблений, заставляя прятать повлажневшие глаза?