— Мисс Вивиан! Вы ни за что не… — восторженно начала Джейн.
— Нет, прошу тебя, Джейн! Молчи! — перебила ее Вивиан. — Боже, какой позор!
Джейн была полна желания сказать ей что-то, но послушно промолчала. Однако всю дорогу она загадочной улыбалась, заставляя подругу гадать, что стало причиной этой ее улыбки.
Ужин прошел в гробовом молчании: Вивиан была полна свежих эмоций и впечатлений, которые получила за этот волнительный день. Энтони все еще чувствовал себя неважно, но заставил себя появиться на ужине, чтобы не расстраивать свою мать. Сама же хозяйка Гринхолла была занята размышлениями о будущем своего сына и расчетами средств, которые придется потратить на званый прием в честь племянницы.
Лишь, когда все трое насытились и съели десерт, леди Крэнфорд взглянула на Вивиан и совершенно равнодушным тоном спросила:
— Как прошел твой день, Вивиан? Надеюсь, ты провела его с пользой?
— Этот день прошел просто замечательно, тетушка, — так же равнодушно ответила ей племянница. — Я сделала много покупок и обновила гардероб. Новые наряды будут сшиты так скоро, как только это возможно. Они будут доставлены в Гринхолл за несколько дней до моего дебюта.
— Прекрасно. Я рада за тебя.
— Благодарю вас, тетушка.
На этом троица покинула столовую и разошлась по своим покоям.
И лишь перед сном, когда Джейн пришла пожелать подруге спокойной ночи, Вивиан узнала от нее о том, что прекрасным незнакомцем, с которым она так неловко столкнулась на людной лондонской улице, был никто иной, как самый желанный жених Англии — герцог Найтингейл.
— Жаль, что это будет не бал-маскарад, — вздохнула Вивиан, когда за ранним завтраком леди Крэнфорд вручила ей официальное приглашение от самой герцогини Мальборо на тот самый бал, что должен был стать дебютом для «моей дорогой племянницы», как написала в письме герцогине хозяйка Гринхолла. — Я воплотилась бы в лесную нимфу и носила бы с собой небольшую флейту! А вы, кузен? Кем нарядились бы вы?
Энтони тут же представил Вивиан в наряде лесной нимфы, а именно в коротком зеленом платье, с ярким цветочным венком на голове и распущенными длинными рыжими волосами, и этот образ пленил его сознание. А затем эта нимфа села бы ему на колени и сыграла бы на флейте красивую тихую мелодию. И затем он бы мягко забрал у нимфы Вивиан флейту, запустил бы пальцы в ее роскошные волосы и поцеловал бы ее мягкие губы. Да, они, должно быть, очень мягкие, ее губы…
— Энтони? — вдруг, как сквозь туман, услышал он голос той, кого видел в своих грезах. Он моргнул, прогоняя из воображения сладостную картину, и улыбнулся. — Увы, моя дорогая Вивиан, у меня нет никаких мыслей на этот счет. Но вы получили бы от меня разрешение приказать мне стать тем, кем вам вздумается.