— Что-то там в Берлине, она ещё какую-то знаменитость называла. — Она задумалась, а потом с досадой добавила: — Не помню ничего, будто отрезало.
Анна села рядом с дочерью, обняла свою малышку и тихо попросила:
— Инночка, не думай об этом, отдохни.
Инна тяжело вздохнула и закрыла глаза, положив голову матери на плечо:
— Мам, ну как я могу не думать об этом. Мам, а если Саша не вернётся, что я делать без него буду? Как я жить буду без него?
— Девочка моя, я же не о Саше говорю. Он теперь всегда в твоих мыслях будет. Как папа у меня, как Воскобойниковы у Кати и Ириски. Каждая его командировка будет для тебя сложной в этом смысле.
Инна всхлипнула и посмотрела Анне в глаза:
— Ты думаешь, что он вернётся?
— Это без вариантов, — вклинилась в их разговор Катя. Она повернулась к сидящим в обнимку матери с дочерью: — Всё, что касается моего братца, логическому объяснению не подлежит. Папа как-то сказал, что в роду Сашкиной мамы были интересные личности. Они и ему свои ведьмины гены передали.
Ира Воскобойникова с сомнением посмотрела на Катю и покачала головой:
— Катюш, ты меня пугаешь! С каких пор ты стала верить во сверхъестественное?
Катя усмехнулась и развела руками:
— С тех самых, как сама жива осталась, а после знакомства с Морозовыми уверилась в этом ещё больше. Кстати, как-то странно об этом говорить. Я, девчонки, вчера впервые Кирилла Сергеевича… впервые папой назвала. Даже сама не заметила, как вырвалось. Но когда его увидела… вроде бы такой сильный, прямой как стальной стержень, а в глазах столько боли… А ты, Инночка, не думай о плохом. Гони прочь такие мысли. Сашка наш упрямый, всегда своего добивался, вот и сейчас выдюжит, и мальчишки вернутся. Не могут не вернуться! Я верю. У них есть цель — вернуться. А дай человеку цель, ради которой стоит жить, и он сможет выжить в любой ситуации. С сегодняшнего дня в том районе активные поиски начались, место падения самолёта уже нашли, осталось экипаж найти — и все наши герои дома будут. Тогда и посмотрим, на какие такие выставки нашу Тишку променяли. Хотя вчера эти люди немного меня удивили. А в нашем-то возрасте и при нашей профессии сделать это трудно.
— Основной плюс нашего возраста, дамы, в том, что нас уже сложно чем-то удивить. Все виды мудачества лично я могу угадать с двух нот. А папаша Тийю тот ещё мудак, — уверенно ответила Ирина.
— Трейси Эмин, — неожиданно прошептала Инна. — Я вспомнила, мама, её имя Трейси Эмин.
— Чьё, Инусь?
— Знаменитости той, о которой вчера мать Тийю говорила.
— А ну-ка, Ириска, — Анна обернулась к Ирине Воскобойниковой, что сидела за столом с ноутбуком, — погугли нам эту Трейси, посмотрим, что за творения сейчас выставляются, а то мы после Серёжкиной выставки на Катюшин день рождения кучу лет назад шедевров-то и не видали.