― Старика? Тебе тридцать, Пакс.
От моего прозвища, сорвавшегося с ее губ, у меня свело живот.
― В лиге это древний возраст. Думаю, играя в футбол, ты всегда считаешь себя старше, чем ты есть на самом деле. Эти молодые парни приходят туда, едва опустив свои яйца, и ведут себя так, будто владеют этой гребаной планетой. А я тем временем после каждого удара прикладываю к спине лед и принимаю поливитамины. Ты бы видела мой контейнер для таблеток, как будто я в доме престарелых.
Это заставляет ее смеяться, звук похож на полет ангелов, или лай щенков, или что-то столь же милое.
― Ну, я думаю, что старые собаки мудрее и могут быть более красивыми.
Наклонив голову, я придвигаюсь чуть ближе.
― Деми Розен, ты флиртуешь со мной?
Она не отстраняется, ее длинные ресницы медленно моргают.
― Должно быть, я забыла принять лекарства сегодня утром.
― Наверное, ― пробормотал я, проводя пальцем по ее щеке.
Деми не убегает, но я вижу страх в ее глазах. Я должен сделать все правильно, стереть из ее мозга все воспоминания о том, каким подонком я был. Знаю, что на ее сердце вытатуированы сожаление и боль, и это сделал я. Поэтому не могу взять ничего, если она не отдает. Не могу давить на нее, я должен позволить ей самой решать, что делать в этот раз.
Ее зубы впиваются в нижнюю губу, и я знаю, что это рефлекс... что-то, что она не может контролировать. Я видел, как она делала это сотни раз раньше, в моей постели, в шкафу на вечеринке, в тени деревьев, просто вне поля зрения.
В парке раздаются звуки послеобеденных спортивных игр, музыка, болтовня и птицы заполняют любое оставшееся воздушное пространство.
Я наклоняюсь еще ближе и слышу, как поверхностно дышит и она, а я вторю ее дыханию.
― Я хочу поцеловать тебя прямо сейчас. Поверь мне, нет ничего, чего бы я хотел больше. Но я не собираюсь этого делать. Когда поцелую тебя впервые за долгое время, я хочу, чтобы ты дала мне разрешение. Хочу, чтобы ты была полностью уверена в своем решении. Итак, Деми, можно я тебя поцелую?
Мы в трансе, в нашем собственном пузыре, окруженные сотнями людей, которые занимаются своими делами.
― Нет. ― Слово произносится с придыханием, шепотом, но ее глаза говорят «да».
Я тут же убираю руку от ее лица.
― Как скажешь.
Мы не можем перестать смотреть друг на друга, и, хотя эта животная потребность завладеть ее ртом бушует во мне, я не буду этого делать.
Нет, пока она не скажет, что могу.