Она не ждала ответа, а просто ушла. Ошарашенно пялясь перед собой, я накрыла сердце ладонью, пытаясь угомонить необъятную боль. Даже если Марина в чем-то и врала, факты невозможно было изменить.
— Простите, — в наглую подсев в рядом отдыхающей женщине, я буквально вырвала из ее рук телефон. — Можно одолжить на пару минут? Вопрос жизни и смерти!
Она не была сильно «за», но и ответит «против» ей никто не дел. Быстро зайдя в поисковик, я набрала «Евгений Александрович Куликов» и тут же утонула в тонне ссылок, описывающих работу фирмы его отца и текущие дела.
— Вот оно! — воскликнула, найдя хоть что-то про его отца. И тут же замерла. — Он умер через неделю после смерти Тамары!
Как бы там ни было, Женя действительно мог переехать, если бы хотел. Никто не стоял у него на пути. Но он остался, все время вторя про наследство. Неужели только ради секса? В этом все дело? Сладкая пилюля, под которой целая гора обмана и лжи?
— Он никогда бы ничего тебе не вернул, — прошептала себе под нос, — Это все только для твоих розовых ушей.
Поднявшись с места, я быстро направилась к выходу, на ходу мне крикнул официант:
— Ваше кофе! — но забирать его больше не было желания.
Дома я была через полчаса, буквально с порога кинувшись в комнату Жени. Не знаю, что именно я искала, перерывая каждую полочку, каждый укромный уголок. Но нашла скрытый за книжной панелью сейф с кодовым замком. Он был не из тех, в которых хранят миллионы долларов, скорее какие-то бумажки, имеющие личную ценность: хлипкий, без вызова охраны с полицией.
Именно поэтому я спокойно достала из кладовки болгарку оставшуюся после мамы. А что? В доме жили две хрупкие девушки, которым часто нужна помощь по дому! В общем, каким-то чудом мне удалось «расхреначить» не пальцы рук и ног, а только дверцу сейфа.
— Ага-ага… — листая бумажку за бумажкой, я все больше убеждалась в правдивости слов Камиллы. Кроме горы не имеющих ко мне отношения документов, там были те самые о трехкомнатной квартире матери. — Просто отлично, Женечка!
И тут на глаза попалось кое-что безумно знакомое. Чай «с чабрецом». Тот самый, из кабинета психолога. Его дорогая упаковка врезалась мне в память навсегда: красная железная коробочка в золотых цветах. Я подняла ее трясущийся пальцами, покрутила перед носом и тут закрались страшные опасения. Быстро открутив верх, я развязала тканевый узелок и проверила содержимое. Оно было явно ниже полоски, указывающей норму заполнения мешочка с заваркой.
— Он что… — в слух ошарашенно прошептала, — все это время подпаивал меня этим чаем?