10
Неделя за неделей сменяли друг друга, так быстро, что от моего внимания совсем ускользнул тот момент, когда на улице наступило лето. Прошедшие полгода можно описать словом «апатия». Но так ли это было на самом деле?
Как только я вернулась домой, в тот самый день, первого января, меня ждал разговор с Ксюшей. Никита вывалил ей новость о нашем разговоре «по душам».
— Ты на меня злишься, да? — она незаметно оказалась в моей комнате, когда я, укрывшись с головой пледом, пыталась пострадать, чтобы стало немного легче.
— С чего бы? — приходится вылезти из своего убежища и присесть. Сестра явно улавливает сарказм в моем голосе, но всё же решается присесть на мою кровать.
— Я знаю, что хреново поступила, — смотрит в пол. — Но, блин, понимаю это только теперь. Раньше мне казалось, что всё в порядке.
— И что же изменилось? — вижу, что ей, действительно, тяжело об этом говорить, поэтому пытаюсь даже не смотреть на сестру. Мне тоже противно ото всей этой ситуации, но сколько можно вытирать об меня ноги?
— Просто осознала, что предала тебя, — она закусывает губу и сжимает кулаки, впиваясь ногтями в кожу. — Но, честно, раньше я не думала об этом. Не смотрела на ситуацию под таким углом.
Мне просто нечего сказать. Откровенно говоря, я больше не вижу в этой ситуации такой драмы, как вчера — душа, конечно, ноет, но уже совсем по другому поводу. В этом и заключается вся проблематика сверхэмоциональности — то что вчера казалось крахом Вселенной, сегодня уже не цепляет моё внимание. Безумно хочу верить, что с Вадимом так же и совсем скоро я забуду о произошедшем.
— Лесь, правда, прости меня, — она находит своей рукой мою и немного её сжимает. — Понимаешь, я никогда такого не чувствовала.
Наши взгляды встречаются, и замечаю, что её глаза на мокром месте. Сколько себя помню, ни разу не видела Ксюху такой растерянной.
— Он ведь мне никогда не нравился, правда, — несмотря на влажные дорожки, на её щеках проступает румянец. — А потом я просто влипла. И поняла, что именно за него хочу когда-то выйти замуж.
Такое откровение от сестры поражает. Она всегда отшивала мальчиков, которые испытывали к ней симпатию, а если же сама кем-то интересовалась — запал быстро пропадал. Помню лет в тринадцать она вообще заявила маме, что никогда не выйдет замуж, якобы лучше завести кучу кошек, чем влезать в эту ловушку. И, кстати, до недавних пор её мнение оставалось прежним.
— Прямо-таки замуж? — сомневаюсь, что приоритеты сестры изменились так кардинально.
— Да, — она счастливо улыбается. — Но пока самой себе страшно в этом признаваться.