— Я влюблён в Ксюшу с девятого класса, — он так легко говорит это, что возникает желание влепить ему пощёчину.
Конечно, они ведь одноклассники. Только почему они никогда не общались особо? Почему он предпочитал мою компанию? И его сроки проигрывают моим, я в него влюбилась на два года раньше, чем он в Ксюху.
— И вы решили тупо молчать, чтобы не тревожить бедную, влюблённую дурнушку Лесю? — злостно выплёвываю, а внутри уже разливается раскалённая лава.
— Леся, ну зачем ты говоришь такие глупости? — он по-прежнему стоит и смотрит прямо на меня. — Мы не хотели делать тебе больно, вот и всё.
— Заткнись, — резко пресекаю его речь. Мне становится противен его голос, и подхожу ближе. — Вы ужасны, серьёзно. — говорю эти слова, сцеживаю в них много яда.
Надеюсь, ему сейчас больно. Вкладываю в его руки альбом и выхожу из своей комнаты.
— Мам, — нахожу её на кухне и улыбаюсь, в попытке скрыть свои настоящие эмоции. — Мне София позвонила, у неё очередная любовная драма, придётся провести Новый год в её компании.
Всё-таки, прекрасно, что мама не знает о том, что со стервозной Матвеевой я уже не общаюсь несколько лет. Она по-прежнему думает, что мы лучшие подружки.
— Ой, ну как же так, — вздыхает она, разделывая утку. — Я хотела, чтобы мы провели его в семейной обстановке.
— Ма, ну ты же знаешь Софу, — вздыхаю. Нужно скорее уйти, потому что глаза начинают жечь от подступающих слёз.
— Конечно, — с грустью во взгляде, но она улыбается. — Иди, ей наверняка нужна твоя поддержка.
Мама всегда хорошо относилась к Софии. Умеют же такие, как она, создавать о себе положительное впечатление у всех окружающих людей.
Махнув рукой, выхожу из кухни и, пулей надев куртку и обув ботинки, вылетаю за дверь. Как раз в этот момент чувствую первую слезинку, которая срывается с ресниц и обжигает щеку.
Пренебрегая лифтом, начинаю сбегать по лестнице.
Ну надо же? Почему люди такие лживые и жестокие? И подумать только, кто же стал предателем — собственная сестра и лучший друг. Господи, они ведь одни из самых близких людей для меня. Зачем так жестоко?
Слезы продолжают стекать по щекам, а от обиды хочется орать на весь мир о том, как мне сейчас больно.
Я бы никогда в жизни, зная, что человек в меня влюблён, не вела себя так как Никита. Даже если бы этот человек был моим главным врагом, что уж говорить о близком друге.
Он просто все года умело играл моими чувствами, зная о них. И, возможно, даже кайфовал от этого. Пользовался.
Его предательство, как друга, сейчас очень сильно зацепило меня. При том, что известие об их отношениях с Ксюшей особо не тронуло. Я ведь даже успела порадоваться за сестру, пока за столом он крепко сжимал её ладонь и что-то шептал на ухо.