– Ты что замолчал? – переполошился голос. – Только не наделай глупостей, понял? Против Марьи пока ничего нет, подашь ещё пару жалоб без доказательств, и она тебя точно старым параноиком объявит.
– Понял тебя, понял. Всё, отбой. У меня дела.
– Только без глупостей… – заорал обладатель скрипучего голоса, но Кош уже отключил связь.
Постоял, собираясь с мыслями, а потом взял телефон и позвонил, набрав номер по памяти.
В телефоне щелкнуло, и женский голос – низкий, тягучий – произнес:
– Добрый день! Это Марина Морелли. Сейчас я не могу вам ответить. Оставьте сообщение, и я перезвоню.
Кош глубоко вздохнул и зачем-то закрыл глаза, после чего сказал четко и раздельно:
– Оставь Краснову в покое. Ещё один шаг в её сторону – и пожалеешь.
Он отключил связь и швырнул телефон на стол, рядом с ноутбуком.
Конечно, прямых доказательств, что покушение организовала Марина, не было. Но не просто так бегал здесь Баюнов. А то, что он ничего не предпринимает без Маринкиного разрешения – это и без гадания на кофейной гуще ясно.
Походив по комнате, Кош взъерошил волосы и закусил губу. Может, Федька и прав. Лучше бы жар-птице спать в его доме, в его постели…
При одной мысли об этом дыхание перехватило, и тело отреагировало вполне определенным образом. И никакой антэрос не поможет. Вообще никакое зелье не поможет.
«Увы, мне от вас не убежать», – так он сказал Красновой. Куда уж тут бежать-то?
Примчалась к нему, поговорить об Анчуткине. А сама так и стреляла глазами – нет ли у него женщины. Ещё и обмануть пыталась… Он вспомнил, как она упала ему на грудь, изображая обморок. Только днем он видел ее утонченной красавицей – в сапожках на высоких каблуках, в узкой юбке, с распущенными волосами, а вечером она появилась в образе гавроша-сорванца. Очень милый сорванец, надо сказать. В этом году ей исполнится девятнадцать…
Спустившись на первый этаж, где был оборудован спортзал, Кош заметил на вешалке бейсболку. Жар-птица улетела, позабыв её. Жар-птица всегда летит туда, куда хочет. И делает то, что хочет.
Не включая свет, Кош скинул халат и повис на турнике, начав подтягиваться.
Один… два… три… пять… десять…
Лучшее средство, когда горят душа и тело. Барбара предлагала зелье…
Двадцать… двадцать пять…
Но зелье не поможет, потому что это – не колдовское наваждение.
Тридцать... тридцать пять...
Мышцы налились тяжестью, но Кош продолжал подтягиваться – четко, не сбавляя темпа.
Краснова спрашивала про прошлую жар-птицу. Рано или поздно слухи дошли бы до нее. Понятно, что ей интересно узнать как можно больше об особях одного с ней статуса. Но пока ей не надо знать правду. Пусть живет без проблем, пусть учится, участвует в самодеятельности, дружит с Анчуткиным или с Царёвым – с кем хочет пусть дружит. Возможно, со временем она перерастет свою юношескую влюбленность, посчитает, что строгий и взрослый ректор – ей совсем не пара. И… улетит, забыв обо всем. Жар-птица – это жизнь в самом ярком её проявлении. Кощей – повелитель смерти. Жизнь и смерть всегда идут рядом, но взаимоисключают друг друга. И всё же, только он сможет контролировать её, направлять, защищать… Даже от неё самой…