– В девять часов… – ответил он, растерянно.
– Значит, она успела до кино, – я говорила с жаром, уже понимая, как Кариночка всё провернула. – Борька, она тебя использовала, как ширму. Вроде как была с тобой, а на самом деле напала на меня.
– На тебя напали, когда ты побежала к ректору? – усмехнулась Вольпина.
– А ты и это знаешь! – всплеснула я руками. – Ты прямо как агент национальной разведки – знаешь всё и обо всех!
– Мне Боря рассказал, что ты опять сбежать решила, – дёрнула она плечом. – Глупо. Скорее всего, ректор и организовал якобы нападение, – она мило пошевелила указательным и средним пальцами на манер заячьих ушек. – Чтобы ты хоть немного успокоилась. А то ты и правда какая-то бешеная. Идём, Боря.
– Ты ей и про это рассказал? – спросила я у Анчуткина презрительно.
Он краснел и бледнел, но взгляд не отвел, и сказал с вызовом:
– А что? Я на месте Коша Невмертича так бы и сделал! И Карина здесь ни при чем, мы с ней встретились в шесть, и всё время были вместе. Не наговаривай на неё!
Но всё, что он там болтал, уже не имело значения.
– Предатель, – бросила я ему и пошла вон из столовой. На полпути вспомнила, что забыла за столиком сумку, вернулась – под смешки остальных студентов, и ушла, хлопнув дверью.
В коридоре меня догнал Бориска. Наверное, совесть всё же замучила.
– Василиса, я просто сказал, что ты хочешь поговорить с ректором, – забормотал он. – Я не говорил, из-за чего ты туда пошла.
– Неважно, – ответила я ледяным тоном. – Иди, общайся со своей Кариночкой. Она – само то для предателей.
– Почему это – предатель? – вдруг вспыхнул он и почти проорал мне в лицо: – Ты же с Царёвым в «Небеса» ходила, я же не называл тебя предательницей!
– Да пошел ты со своим Царёвым и своей Вольпиной, – крикнула я и убежала. Он не стал меня догонять.
А я бежала и злилась всё сильнее.
Значит, у Царёва тоже язычок без пуговки. Тоже всё разболтал. И кому – Анчуткину, которого считает неудачником. Парни, порой, как кокосы – снаружи твердо, внутри жидко. Теперь вся надежда на ректора.
Я приготовилась ждать разборок ректора не меньше недели, но уже вечером, после занятий, Кош Невмертич неожиданно появился передо мной, когда я в одиночестве спускалась по лестнице, размышляя – идти на ужин или перекусить печеньем у себя в комнате.
– Вы что-то узнали? – я сбежала по ступеням, жадно вглядываясь ему в лицо.
– Кое-что узнал, – подтвердил он и отступил на шаг, будто боялся, что сейчас я брошусь ему на шею.
Было обидно, но пришлось стерпеть, чтобы услышать, что же ему стало известно.
– Это Вольпина? – выдохнула я.