Отплевываясь и продирая глаза, я слышала, как испуганные голоса становились тише, а потом и вовсе исчезли. Стало прохладно, и проморгавшись я обнаружила, что иду по какому-то коридору, освещенному только парой тусклых лампочек, обнимая кого-то за шею…
– Стоп, – скомандовала я заплетающимся языком. – И куда это мы?
– Я тебя спасаю, красавица.
Голос был знакомый – низкий, звучный, с еле заметным акцентом…
Меня заботливо и под ручки поддерживал тот самый «охранник из Ашана», который угощал шампанским.
– Дядя! Ты сдурел?! – я тут же оттолкнула его.
Вернее, попыталась оттолкнуть, потому что ручищи у него были, как каменные, и держал он меня крепко, как в капкане.
– А ну, щупальцы убрал! – я попробовала его лягнуть, но коленки вдруг подломились, и я повалилась на пол.
Мужчина попытался поднять меня, но я нарочно валилась, как неуклюжий пингвин, наугад отмахиваясь и пытаясь кричать. Но кричать тоже плохо получалось. Уши словно заткнули ватой, туман все больше заволакивал глаза, и в этом тумане я увидела что-то странное – змеиные пасти, ощерившиеся на меня с двух сторон. Мелькнули острые зубы – в два ряда, а не парочка клыков, как у обыкновенных змей… И между ними маячила ухмыляющаяся рожа «охранника».
– Не бойся, красавица… – его голос раздавался, как из подвала. – Всё хорошо, я тебя спасаю… Не бойся…
Ему удалось поставить меня на ноги – вернее, поднять за шкирку и придавить к стене, а потом он попытался ухватить меня половчее, чтобы забросить себе на спину…
Мотнув головой, я сморгнула, пытаясь вернуть ясность зрению, и наугад махнула кулаком, метя в ухмыляющуюся рожу. Первый раз я промазала, но «охранник» вдруг отпустил меня. Я снова сморгнула и снова ударила кулаком – наугад, с замахом, изо всей силы!..
На этот раз я попала!..
Удар получился хорошим – я отбила костяшки и взвыла, прижав ушибленную руку к груди. Стало совсем темно, колени подломились, и я улеглась прямо на пол, поскуливая от боли. Меня попытались поднять, я взбрыкнула, сопротивляясь...
– Краснова! Да вы пьяная?! – прогремело над моей головой, и не помешали даже заложенные уши.
Конечно же, этот голос невозможно было спутать ни с каким другим. Он мог принадлежать только ректору «Ивы». Кошу Невмертичу – не пойми, фамилия у него или отчество.
– Это вы? – проблеяла я и неудержимо расплылась в улыбке. – Здра-а-а-а-вствуйте…
– Неужели, узнали? – огрызнулся он, поднимая меня и закидывая себе на плечи, прихватив под колени и за шею.
– Так баранов, между прочим, таскают, – пропыхтела я, потому что мне было совсем неудобно.
Что за дурацкий способ носить женщину на руках? Разве нельзя понежнее?