Даже стюардессу в самолете.
Сквозь сон слышу, как звонит мой телефон, вожу рукой по кровати, натыкаюсь на него под подушкой. Смотрю на экран, хочется запустить его в стену, но я пока не стану этого делать.
— Да.
— Кристи-и-и-ина-а-а-а-а, — пьяный голос бывшего мужа скребет по моим расшатанным нервам.
— Чего тебе? Который час?
Пытаюсь понять, зачем звонит Николай, он вновь поругался с мамой или потерял в квартире штопор?
— Ты одна?
— Коля, иди на хуй.
— Почему ты такая грубая? Вот ты не была такой, когда мы познакомились.
Лежу, смотрю в потолок, яркое сахалинское солнце заливает все пространство, я совершенно голая под легким пуховым одеялом, это утро можно было назвать идеальным, если бы не Коленька, так называет моего бывшего его маман. Коленька — кусок бесхребетного говна, за которого я вышла замуж, находясь под каким-то гипнотическим опьянением.
— Мама говорит…
— Идите на хуй вместе со своей мамой.
Отключаюсь, кидаю телефон рядом, все еще продолжая прокручивать в голове вчерашний перелет и мысли о том, что мне делать с тем, что случилось. А что я могу сделать? Написать жалобу в профсоюз на домогательство и насилие на борту? Жанка бы сама раздвинула ноги и не слезала бы с их членов все восемь часов полета. А потом еще восемь обратно.
В этом мы с Жанкой кардинально отличаемся, хотя сейчас уже это спорное утверждение. Стюардесса по имени Жанна, имя, кстати, настоящее, пошла в бизнес-авиацию для того, чтоб найти себе богатого мужика, желательно с твердым хером и толстым кошельком. Трудный путь, конечно, она выбрала, можно было пойти в эскорт, но Жанка любит экстрим. Вообще, она нормальная, но странная иногда.
Я не ищу богатого мужика, хотя куда уж проще путь к достатку, но не по мне он. Мне, как и всем нужны деньги, поэтому я готова вкалывать почти без выходных и не отказываюсь от чаевых. Но никогда не трахалась с пассажирами, тем более за деньги, да даже и не с пассажирами, быть проституткой, содержанкой, девочкой на час или выходные не моя стихия, не буду вставать раком и сосать по команде.
Телефон вновь начал надрываться, игнорирую, пусть бывший проспится, когда он трезвый, его интересней посылать, а так все равно ничего может не вспомнить. Полгода как развелись, а все считает, что я ему что-то должна.
Утром мозг был достаточно ясным, но мерзкое чувство того, что тобой попользовались, все еще присутствовало. Вчера в душе дала волю слезам и истерике, плевать уже было на опухшие глаза и внешний вид. Меня трясло и выворачивало от собственной беспомощности.
Потому что, что я ничего не сделала.