— А-ха-ха-ха… Шульгин, ты смотри с ней поаккуратней, я сегодня схлопотал по лицу.
Сделав несколько шагов в сторону, обняв себя руками за плечи, смотрю на этих наглых мужиков. Оба скалятся, зубы ровные, глаза паскудные, в них искрится порок и грех.
Поджимаю губы, хочу уйти, но они стоят стеной, зажав меня между колонной и коваными перилами. Не хватало, чтоб сейчас сюда приперлись Олег с Димой, так сказать, подышать свежим воздухом, осмотреть на продолжение спектакля и как я буду сгорать от стыда.
Порядочная девочка в моем сознании не иначе как олицетворение совести, которой у меня вконец не осталось, качает головой. Говоря о том, что она предупреждала, а я снова раздвинула ноги. Да так, что потом отсосала.
Твою мать.
Надо уходить.
Надо бежать и не видеть их до завтрашнего полета, а там уж как-нибудь продержусь восемь часов.
— Птичка, ты меня сейчас взглядом убьешь, мои яйца точно уже всмятку.
— Мне надо идти, пропустите.
Солнце светит прямо в глаза, прикрываю их ладонью, а они все продолжают стоять около меня, разглядывая, словно думая, нам ее сейчас разложить, здесь, на этом крыльце, или все-таки потом в более уютной обстановке?
— Громов, ты был у нее утром?
— Так, мужчины, дайте пройти, мне еще работать надо.
Делаю попытку обойти их, но они даже не двигаются с места. Громов в одном пиджаке нараспашку, под ним светлая рубашка, щурится зелеными глазами. Шульгин в черном полупальто, тоже расстегнутом, темные джинсы и джемпер.
Видела бы их наша бухгалтерия, вот так, двоих сразу, образ Курапова померк бы окончательно.
— Громов, так был или нет?
— Не твое дело.
— Как она? Хороша?
— Не твое дело.
— Ротик, наверное, сладкий.
— Не твое дело.
— Сладкий, значит, и зубки умеет показывать. Вижу, что умеет, строптивая птичка.
Громов молчит, а меня начинает потряхивать от их беспардонного обсуждения моей скромной персоны, или может оттого, что замерзла, ветер совсем не теплый.
— Вы едете или будете на телку пялиться? Я вам вечером таких пять штук подгоню.
Мужчины не оборачиваются, а мне интересно, что там за поставщик телок? Смотрю за их спины, точно, тот самый Якут, который не любит интеллектуальных высеров и простой как валенок, я запомнила.
— Вас, кстати, зовут, — указываю пальцем на парковку. — А вечером советую не отказываться от телок. Завтра долгий перелет, кроме обеда и легкого ужина я вам ничего больше не дам. Ничего.
— Да, Тём, пойдем, нам еще ночное разгребать, что накосячили сраные специалисты Якута.
Но Тёма и не думает куда-то идти, в один шага оказывается около меня, я шарахаюсь в сторону, как дикая лань.