– Потому что Кристина очень милая девушка, – произнесла Элен, присаживаясь на кровать рядом с сыном. – В отличие от тебя, она не забывает меня поздравить ни с днем рождения, ни с Восьмым марта. Каждый год, с тех пор как вы начали встречаться.
– Но мы не встречаемся уже лет десять! Это как минимум странно.
– Нет, Костя, это просто уважение и желание поддерживать связь с интересным человеком, – наставительно и с некоторой долей самодовольства произнесла Элен. – Кристина мне и по работе помогала. Она студентов-филологов сюда каждый год привозит. Мы с ней не так уж и редко общаемся.
– Интересно, а я и не знал.
– А много ты вообще ее жизнью интересуешься? – Элен многозначительно посмотрела на сына и, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты.
Костя хотел съязвить, но сразу в голову ничего не пришло, а вставать с кровати и догонять Элен не хотелось. Он понимал, что мать права. Все годы их взаимоотношений Костя имел весьма общее представление о жизни Кристины: муж, сын, работа, ипотека. Все темы их разговоров всегда были о нем или о книгах. И ни о чем больше. И, если бы Кристина не выходила на связь, через сколько бы он начал беспокоиться? Внутренний голос сказал: ну, где-нибудь через месяц, если раньше не понадобились бы ее редакторские комментарии. Костя глубоко вздохнул: надо позвонить. Кристина и вправду переживает. Набрав нужный номер, он опустил голову на подушку и закрыл глаза, слушая гудки.
– Алло! – раздалось в телефоне.
– Крис, это я, Костя! – быстро произнес он.
– Ну наконец-то! Это твой новый номер? Тебе мама сказала, что я звонила? – посыпала она вопросами.
– Мама? А ты ей звонила? – Костя разыграл удивление.
– Да, я очень волновалась…
– Ну зачем? Я же обещал, что тебе позвоню. Вот и звоню, – Костя врал, очень уж не хотелось показывать, что он забыл про обещание.
– Ты в имении? Все в порядке?
– Да, отключил основной телефон, не выхожу в соцсети, не хочу ничего знать.
– Там столько грязи, ты даже не представляешь! – воскликнула она. – Правда, полиция пока ничего не комментирует, только слухи. Но даже ко мне студенты-старшекурсники подходят, спрашивают. Я говорю, что ничего не знаю.
– Кристин, не слушай все это. Девчонка сама подсела ко мне в баре, – сочинял Костя на ходу, все равно ведь не проверит, – но ни малейшего желания связываться с ней не было. Я собирался уходить и предложил ее докинуть на такси, мне было почти по дороге. Она согласилась, я ее высадил у дома. Все! Больше ничего не знаю.
– То есть в квартиру к себе ты ее не звал? – в голосе Кристины мелькнуло сомнение.