Картинка исчезает, когда она снова начинает кричать о том, что ее похитили.
— Перестань орать, — шиплю я.
— Ну, прекрати, блядь, похищать меня!
— Я не…
— Ты буквально перекинул меня через плечо, уводя меня с моей собственной гребаной свадьбы! — огрызается она. — Помогите!! Кто-нибудь, помогите! Помогите, меня забирают!!
Я хмыкаю и внезапно провожу рукой вверх по ее бедру, пока не хватаюсь за белый кружевной пояс подвязку, который я там заметил.
— Эй! — бормочет она. — Что ты…
Я сдергиваю эту дурацкую штуку с ее брыкающейся лодыжки. Протягиваю руку через плечо и, прежде чем она понимает, что я делаю, засовываю подвязку ей в рот.
— Мммммммммпфхх!!! — Она визжит сквозь импровизированный кляп. Она бьется и сильно извивается на мне. Но я намного, намного сильнее.
Здесь не было никакого реального плана — ни маршрута бегства, ни плана Б. Ничего. Все, что я знал, — это заполучить ее, взять ее, сделать своей. Но каким-то образом я вывел ее из церкви через парковку и завернул за угол к гаражу, где я припарковался.
Я рысью поднимаюсь по лестнице на второй этаж гаража, а она все еще брыкается и кричит сквозь подвязку, извиваясь у меня на плече. Я подхожу к своей "Шевелле" 70-го года выпуска и распахиваю пассажирскую дверцу. Зои все еще выкрикивает в мой адрес то, что, я уверен, является ругательствами и непристойностями, когда я снимаю ее с плеча и сажаю на сиденье.
Я наклоняюсь и прижимаю ее плечи к сиденью, когда она смотрит на меня.
— Если я выну это у тебя изо рта, — рычу я. — Ты будешь кричать?
Она тычет рукой вверх, отгоняя меня. Я хихикаю.
— Как хочешь.
“Мммммммммм!! Фмммммф!”
Я вздыхаю. — Это что, " нет, Лев, я не буду кричать”?
Зои пристально смотрит на меня.
— У тебя есть хоть один шанс, поняла?
Я поднимаю руку и вытаскиваю подвязку у нее изо рта. Ее лицо розовое и раскрасневшееся, губы припухли ровно настолько, чтобы я застонал.
— Лучше?
— Пошел ты, — выплевывает она.
— А я думал, что ты хорошая маленькая девочка из высшего общества.
Зои насмешливо смотрит на меня. Господи, даже насмехаясь, она невероятно великолепна. Ошеломляющая, пленительная, и мне очень, очень трудно не схватить ее и не овладеть ею снова прямо здесь.
Она кипит, глядя мне в лицо.
— Что ты делаешь?
— Забираю тебя.
Она густо краснеет. — что?
— Я сказал, что забираю тебя.
— Нет, я слышал тебя, я просто не понимаю…
— Ты же не хочешь выходить замуж за этого придурка.
Она поджимает губы.
— Так ты говоришь?
Моя челюсть сжимается, когда я пристально смотрю на нее.
— Ты этого не сделаешь.
— Как же…
— Потому что я знаю, что ты моя, — рычу я, заставляя ее задыхаться от жестокости этого, когда я наклоняюсь к ней ближе. — Потому что я знаю, что ты мечтала обо мне и тосковала по мне с того дня.