Но в долгосрочной перспективе у нее есть некоторые… пробелы. Я хмурюсь и тянусь к ручке ее двери. Я поворачиваю ее и отпираю, приоткрывая дверь и заглядывая внутрь.
Зои спит, растянувшись поперек кровати в своем свадебном платье. Я вхожу внутрь, чувствуя, как учащается мой пульс. Мое желание нарастает, когда мои глаза скользят по ней.
Черт, я хочу ее.
Ее платье задралось, и я смотрю на ее гладкие, соблазнительные бедра. Зверь во мне рычит, желая освобождения, пока я не найду то, что действительно хочу.
Но я закрываю глаза, подавляя желание. Не так, как сейчас, я не буду. Вместо этого я подхожу к кровати и хватаю одеяло, натягивая его на нее. Я позволяю своим глазам подняться к ее спящему лицу и издаю стон.
Черт, что эта девушка делает со мной? Она превращает меня в животное. Она сводит меня с ума и заставляет делать такие же безумные вещи, как то, что я сделал сегодня. Но я не буду извиняться за это. Когда-либо. Не тогда, когда дело касается ее.
Я поворачиваюсь, чтобы выйти из ее комнаты, когда звонит мой телефон. Я быстро выхожу, отвечая, не глядя.
— Да
Наступает долгая пауза. Но только услышав медленный выдох, я понимаю, кто это, прежде чем Виктор заговорит.
— Я собираюсь спросить тебя об этом один раз, Лев.
Я выгибаю бровь и опускаюсь обратно в кресло в гостиной, глядя на город.
— Хорошо?
— Это был ты?
— Был, что…
— Лев, — рычит он.
— Виктор, бормочу я в ответ.
— Сегодняшняя свадьба…
— Как все прошло?
— Этого не произошло, но почему у меня такое впечатление, что ты уже знаешь это?
Мой рот сжимается. Ложь моему лучшему другу никогда не была чем-то, к чему я склонялся. Но по какой-то причине я чувствую необходимость держать все это в секрете, пока не пойму, какого хрена я делаю.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, брат.
Он вздыхает. — Свадьбы не было, Лев.
— Мои соболезнования. Я надеюсь, ты получил свой подарок обратно…
— Ты думаешь, это шутка? — он огрызается.
— Виктор, я понятия не имею…
— Ты думаешь, я не знаю, как звучит твоя "Шевелле", Лев?
Я молча хмурюсь.
— Ты не продумал это до конца, мой друг, — рычит он.
— Виктор…
— Вы знаете, с кем связана семья жениха?
Я закатываю глаза.
— Кеннеди? Вандербильтс? Рокфеллеры? Какая — нибудь другая богатая американская династия…
— Они имеют дело с гребаной Братвой Волковых, Лев.
Мое тело напрягается. Моя челюсть сжимается, и моя рука инстинктивно сжимается в кулак. Потому что, когда дело доходит до этого имени, так оно и есть.
— Что ты только что сказал? — Я тихо дышу.
— Отец жениха, этот Мелвин Брубейкер. Он ведет дела с Волковыми. В частности…
Закрывая глаза. Я уже знаю имя, которое он собирается произнести, потому что я всегда буду помнить это имя. Это выжжено в моей гребаной душе. Оно прожжено в дырах размером с сигарету на моей коже. Сквозь закрытые глаза я вижу человека, имя которого он собирается назвать, — самого дьявола.