— Ждем! — прокричал Клык, который уже традиционно командовал артиллерией.
Я не вмешивался. Зачем, если командиры знают и делают все так, как и должно быть. Нужно максимально дать времени подойти данам, подтянуть резервы, чтобы больше войска оказалось под ударом. Тем более, что сейчас четыре сотни конных делают крюк в три версты, чтобы иметь возможность ударить по данам, когда они нарвутся на картечь.
Прошло еще минут двадцать, когда датчане решили о достаточности сил для захвата странных укреплений. Первыми вперед из вражеского войска выделились группы пеших воинов, даже не доставая мечи и топоры из-за пояса и ножен. Было понятно, что они были нацелены на деревянные рогатки. Все гениальное — просто в исполнении! Эти преграды из скрепленных, заточенных кольев использовались в незапамятные времена и впоследствии переросли в противотанковые ежи. Перед рогатками был обильно разбросан чеснок. Можно подумать, что мы отпугиваем европейцев резким запахом, но это не так. На Руси называли чесноком металлические колючки. Причем это была не моя идея! Любомир еще во Владимире за счет великого князя заказал два воза таких средневековых «противопехотных и противокавалеристских мин».
Препятствия были расставлены примерно в ста двадцати метрах. И, если арбалеты могли бить на излете, кроме тех немногочисленных, что были выполнены из уклада, то луки, да с использованием возможности нашего небольшого возвышения, могли бить по площадям навесом. Демонстрировать же главный козырь, пока на то не будет нужного момента, не было смысла, да и требовалось поберечь огненный припас.
— Лучники в навес, бой, — скомандовал я, но это выглядело даже немного нелепо, так как десятники уже дали приказания взять луки.
Луков было меньше, чем арбалетов, но пятьдесят точно имелось и ряд тех ратников, что впоследствии перешли на использование самострелов, имели некоторый опыт владения и более сложным в использовании древним дистанционным оружием.
Послышался крик, оповещающий, что ряд стрел, несмотря на неприцельную стрельбу, достиг своей цели. Так же я увидел, что некоторые даны сами напоролись на шипы чеснока, другие подрали себе руки, пытаясь оттянуть колючую проволоку. К чести противника, он не начал улепетывать, а, напротив пехотинцы сориентировались, стали прикрывать друг друга щитами и попытались продолжить под градом стрел свою работу.
— Гильермо, — обратился я к командиру генуэзцев, указывая рукой. — Сбей тех данов.
Я указал на группу датчан, которые споро пытались растащить рогатки, перерубить проволоку и уже расчистили свой участок от чеснока. Из укрытия стали выходить арбалетчики и уже через пару минут, на расстоянии примерно семидесяти метров стали, как в тире, расстреливать вражеских пехотинцев. На соседних с нами укреплениях повторили наш маневр и через десять минут датчане поспешно ретировались к стоящим поодаль стройным рядам пехоты.