Всевышний, почему ты мозг мне дал, а контроль над языком оставил себе?
— Липова, запомните: первое — свои желания можно исполнять самостоятельно, второе — язык ваш злейший враг.
Это он к чему сказал? Про желания, исполнения… Насчет языка вопросов нет, я и сама прекрасно знаю, что он мой лучший друг.
— А вы не можете, да, лишний раз не напомнить? — я подвинула к себе поднос с пирожными.
Ух, красота! И какую первую взять: с кремом, вишенкой, шоколадную или многослойную? Возьму с вишенкой.
— И на что вы намекаете: "желания можно исполнять самостоятельно"?
— Я не намекаю, а прямо говорю: хотите что-то сделать — делайте, — Мороз спрятал улыбку за бокалом.
Не заметила, когда он успел его наполнить. Некогда мне, у меня тут вишенка… м-м… в ликере.
Вкуснота!
А ну-ка стоп. Смысл его слов постепенно добрался до серого вещества.
Он предлагает его пощупать? Ага, бегу! Я его, значит, потрогаю, а он меня потом отчислит. Ну, нет. Не надо мне таких экспериментов. Я и со стороны понаблюдаю.
А вдруг он так тонко намекает, чтобы слухи превратились в реальность? В смысле меня любовницей… Да ни за что!
Я сюда учиться пришла, а не Деда Мороза соблазнять. Он меня, конечно, спас, но за это постелью не расплачиваются. Я ему лучше денежную благодарность выпишу.
Вот как на тотализаторе разбогатею, так и выпишу.
— Вы не будете возражать, если я пироженки с собой заберу? — рука потянулась к заветному подносу.
По лицу Мороза скользнуло разочарование. Или мне показалось.
— Забирайте. И еще, за вами будет присматривать лесной дух. На случай, если вас снова попытаются убить, — в манере холодного ректора произнес он.
— Спа… — я оказалась в своей комнате. — …сибо.
Или я слишком плохо знаю Мороза, или он обиделся.
Лучше с ним без надобности не пересекаться. Решала же я раньше как-то свои проблемы сама, справлюсь и теперь.
Пирожные хоть с пальцами ешь, до того вкусные. Интересно, их Мороз тоже сам делал или кондитеры постарались? Если сам, то он не мужчина — золото!
***
Свитер мне понравился. Мягкий, удобный, даже уютный. Снимать его не хотелось, так что под одеяло залезла в нем.
М-м… пахнет как ель с мороза, только приятнее, а еще мускусные нотки и… и… не знаю, в общем, но очень приятно.
— Спокойной ночи, Мороз Морозович, — пробормотала в полудреме, погружаясь в сон все сильнее.
Мне приснился ректор. Он стоял у кровати, а узоры на его коже светились голубым сиянием, как Холод.
Мороз сложил мою одежду на стул. Какое-то время он беззвучно наблюдал за мной, затем мотнул головой, словно прогоняя наваждение, и исчез.
— Варя… Варюша… — ногу дергали за лодыжку.