С ним-то может и прокатило, а вот с отцом моим вряд ли проканает. Он слишком внимателен к мелочам.
Но в этот раз он промолчал. Лишь сел на свое место за столом, которое занимал ранее, до того, как отлучился со своим хорошим другом, хозяином дома, и протянул незаметно платок тёте Кате. Та его приняла и благодарно кивнула.
Мама же, все ещё бурно спорившая о (погоде?) с Андреем, незаметно одобрительно кивнула мужу.
Я же наблюдал за всем этим дурдомом с отстроенным видом и жевала салат, услужливо наложенный мне кем-то.
Может, мне стать не хирургом, а психиатром, как по мне, в моих кругах вполне востребованная будет работа.
Дальше ужин проходил в основном скучно. Ну для меня уж точно. Иногда я отвечала на вопросы, которые задавали любопытные Катериной и Андреем, о моей жизни. Впрочем, их было мало, словно этим двоим уже обо мне все хорошо известно.
Мама моя, наверно, служит им радиоведущем, что исправно транслирует все события из моей жизни.
Когда мне стало скучно и я стала зевать, а за столом плавно начали взрослые выпивать спиртное, я ретировалась в комнату. Влад так и не спустился вниз, он поел до моего прихода и отговорился тем, что у него в животе больше не поместится еда.
Вечер закончился спокойно. Странно. Я даже удивилась, что поганка судьба в коалиции с удачей так мне сегодня подфартили. Большего и не надо.
Радостная до безобразия, что не встретила и не встречу Ярослава, я легла в кроватку, предварительно переодевшись в пижаму и умывшись. Улыбка отказывалась покидать лицо. И только когда я уснула, грусть и озадаченность омрачили его. И непонятно было, чем они были вызваны: сном или явью?
***
— Вербовка этого мальчика так обязательна? — Голос мужчины, звучавший в трубки, был взволнован.
— Что ты предлагаешь тогда? — Собеседник же был серьёзен. Его голосом, при желании, можно было замораживать океаны.
— Не знаю, но это ведь странно. Кто мог ожидать, что он будет играть за два лагеря?
— Не за два, — Поправил мужчина с льдинками в голосе, — Он с самого начала знал на чьей стороне будет, это мы, глупцы, повелись.
— Но информация, которую мы про него узнали, говорила сама за себя. Этот малой сто процентов должен был подчиняться нам. Он доверял нам. Мы доверяли ему! — Второй мужчина слишком громко и истерично выражал свои эмоции. А уж когда он говорил на эту тему, то и вовсе терял контроль.
— Он нас обманул, ловко предоставил ложную информацию о себе. Теперь же мы не знаем ни кто он, ни кто его семья. Вообще ничего. — Спокойно сказал второй мужчина, он явно был старше и намного умнее. И хорошо скрывал свои чувства. — Не вижу больше смысла сотрясать воздух, всё уже случилось.