Скорее всего именно так и было, я сломала его, четырнадцатилетнего мальчишку, впервые влюбившегося. Он запутался и в итоге ввязался во что-то плохое.
Во все виновата я!
— Прости меня. — Прошептала я, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Я считала себя жертвой, но на деле оказалась редкостной эгоисткой, предпочитавшей слепо ненавидеть.
— Куколка, ты не понимаешь, тебе не за что просить прощение. Наоборот, это я должен извиниться и поблагодарить тебя.
— Я ужасный человек. — Заело меня. — Из-за меня ты…
И все-таки я сорвалась, слезы заструились по щекам, голос надломился. Утирая слезы кулачками, я пыталась не хлюпать. Руки дрожали, и даже закусанная до боли губа и кровь, струящаяся из неё, не спасали меня от истерики.
— Ты не виновата, это мой выбор, Мирослава. — Услышала я тихий голос парня. Он не стал вставать и обнимать меня. Я видела. Вместо этого рука с той самой татуировкой прикоснулась к моей щеке, согревая.
Именно в этот момент Ярослав раскрылся, пусть не вдаваясь в подробности, не на прямую, но эти его слова, произнесённые шёпотом, фактически были признанием. Парень, которого я знала с детства, с которым росла, и вправду впутался во что-то плохое. Пока не понятно во что именно, но это явно ни мне, ни Владу не понравится. И все из-за меня. Что бы он не говорил, первая татуировка была сделана, потому что я его покинула. Я стала катализатором.
— Вторая цифра, что означает она? — Спросила слабым голосом.
Парень убрал руку с моей щеки и, остановив её около своих глаз, ответил задумчиво:
— Семь. Важная для меня дата.
— Что случилось в тот день?
— Седьмого ноль седьмого родился один дорогой мне человек, и также случилось кое-что важное.
— У тебя есть ребёнок? — Не знаю с какого перепугу брякнула я. И вот парадокс, ответ на этот глупый и спонтанный вопрос я ожидала как второе пришествие господня.
— Ребенок? — Опешил парень. — Нет, куколка, ты неправильно меня поняла, тому человеку сейчас, как и мне, двадцать один, и он никак не может быть моим ребёнком.
— Ясно. — Облегчение в моем голосе было хорошо слышно Яру, у того аж от улыбки чуть лицо не треснуло.
Так, продолжаем невозмутимо обрабатывать рану.
— Мне продолжать? — Спросил парень со смешинками в голосе.
— Да.
— Четыре — это число людей, которые мне доверяли и которых я предал. — Холодно сказал парень. Я от такой смены настроения удивилась и быстро взглянула на парня, который сжимал руку в кулак и сейчас не смотрел на меня. Хотя до этого не сводил взгляд.
— Ты жалеешь?
— Нет. — Сказал, как отрезал.
— Последняя цифра это 30? — Продолжила допрос, для себя решив, что в будущем обязательно узнаю все подробности по каждой цифре, заканчивая с обработкой раны. — Сядь, пожалуйста.