В темном помещение был свет. Он в основном исходил от Счастья, которая пылала ярче всех. Она словно светилась изнутри: глаза пылали золотом, волосы тоже переливались, и среди этой копны кудряшек, словно бы запутались сами лучики солнца. Хотя откуда им тут взяться, среди тьмы непроглядной?
Судьба же не так сверкала, вокруг неё словно ореолом, постоянно то вспыхивал свет, то угасал, отливая чернотой. Не у всех ведь в жизни судьба счастливая, так и существо, названное этим гордым именем, не могла определиться, что же нести в массы: свет или тьму?
И только Смерть, вся закутанная в одеяния чёрные и необъятные, скрытая капюшоном, не претендовал на роль местного фонаря. Ему или же ей, пол было не определить из-за балахона, нравилось обволакивающая их тьма. Она был её создателем здесь и прекрасно в ней видела. Вот только на самом деле глаза её были до того светлыми, что ослепить могли кого угодно, хотя не всегда… Иногда тьма, как чернила, постепенно заполняла их, делая чернее самой бездны.
«Есть легенда, — вдруг вспомнила Смерть, со скучающим видом наблюдая за игрой, поточу что ей все никак не перепадало толковых душ. Последняя вон какая слабая была. — Что дети, в чьих глазах сама тьма плещется, детьми смерти приходятся. И ведь близки людишки к правде, лишь немного исковеркали истину.»
«А как интересно наблюдать за жнецами моими, несущими смерть в мир. Никто искуснее жизнь отобрать не сможет. — Думала Смерть, — Кстати, о Жизни, давно не видел я её. Прячется от меня, что ли? Но создание-то свои она ко мне подослала? С чего бы ещё Судьбе и Счастью призывать меня, судьей умолять стать? Видимо Жизнь по мне соскучилась. Простила наконец, только вот сам я не прощу её так просто.»
И пока Смерть придавалась своим думам, Счастье и Судьба во всю сражались. Пусть, конечно, в их игре не было накала страстей, но жизни многих зависели от следующего шага игроков.
— Твой ход, Счастье. — Спокойно заметила Судьба, постукивая пальцами по столу.
Вокруг троих пространство словно гудело.
— А? — Хлопнула девчушка золотыми ресничками, выныривая из забвения своих мыслей.
— И где же ты витаешь, сестра? — Иронии в голосе Судьбы было не занимать. Ее в данный момент одолели не самые приятные эмоции. Как посмело Счастье витать непонятно где, когда напротив сидела сама Судьба собственной персоной.
— Нигде, — надула щечки золотовласка.
— Тогда ходи, не зли Время. — Судьба пристальным взглядом проследила импульсивный поступок сестры, непонятно чем вызванный.
Счастье, вытянув хрупкую тонкую ручку, двинула вперёд пешку, встав на против такой же чёрной.