Рафаэль
— Раф, — шепчет брат, толкая меня плечом в плечо. — Царевы вернулись.
Смотрю в панорамное окно гостиной. Живая изгородь между их домом и нашим едва ли достигает метра. Какая-то суета во дворе, тачки…
— Может, дом продали?
— Неа. Если бы продавали, дед бы его выкупил.
Даниэль прав. Дед бы забрал эту землю, прилегающую к нашим владениям.
Царевы для меня — это неприятная нервная тахикардия и Динка. Мелкая, тощая, жалкая, бесцветная дуреха. Нас связывает один неприятный секрет. То, что я бы очень не хотел, чтобы выплыло. Мне, правда, стыдно… Чем я становлюсь старше, тем мне хреновее из-за того эпизода.
— Раф, ты чего? Возвращением кузнечика впечатлился? — с сарказмом ухмыляется брат.
Кузнечик, да. Все звали ее потом так…
Нам было по тринадцать, когда мы виделись в последний раз. Брат не знает об этом. Не знает никто. Она промолчала.
— Даниэль, Рафаэль… — задумчиво смотрит результаты наших тестов тьютор.
Мы со старшим братом очень похожи. Хотя разница у нас в три года. Темноглазые. Практически с идентичными чертами лица. И даже одинаковая ухмылка на одну сторону. И, несмотря на то, что дед нам обоим выбрал ангельские имена, мы далеко не ангелы. Скорее — наоборот.
— У вас обоих очень мощное «персоналити». Особенно у тебя Рафаэль. Но это тебе скорее мешает в достижениях. Ты чувствуешь себя особенным и без достижений. Это печально.
— Каждый чувствует себя особенным, — пожимаю я плечами.
— Если ты действительно уникальный — прояви это.
— Зачем? Мне достаточно знать самому.
— Но ты же можешь достигать большего.
— Дайте мне мотивацию! Какой смысл рвать пятую точку, чтобы кому-то что-то доказать?
— Я дам тебе мотивацию, — скрипучий голос деда сзади.
Судя по интонации, я встрял!
— У меня не было никаких привилегий, я достиг всего сам, поднявшись из нищеты. И думал, буду ступенью, чтобы мои потомки достигли большего. Но мальчик Рафаэль решил просто лечь на «ступеньку» и любоваться видом?
— Дед! — подскакиваю я, разворачиваясь к нему.
Тьютор тактично оставляет нас, забирая тесты.
— Ты бросил все, чем занимался, несмотря на то, что достигал успеха играючи. Бальные танцы, шахматы, плавание, скрипку…
— Это становилось скучно, — перебивая, оправдываюсь я.
— Молчи! — беззвучно говорит Дан, качая мне головой.
— А что тебе весело? — ползут вверх брови деда.
Набираю в грудь воздуха, чтобы ответить, но ни один ответ деду не понравится. И я затыкаюсь, ничего не сказав.
— Ну? — требовательно. — Швыряться моими деньгами? Покер-турниры? Тусовки? Игры твои позорные на девочек?
Опускаю взгляд.
— Покер — это интеллектуальная игра, — зажмуриваюсь я.
