Мы с Люком прошли сквозь кованые железные ворота, над которыми значилось: «Усадьба Фартинггейл». Надпись была вся изъедена язвами ржавчины, а створки покосились под бесконечными ударами непогоды. Ворота будто прислонились к серому мрачному небу. А дом, стоявший за ними, словно сгорбился и осел под тяжестью лет и судеб, которые вершились в этих стенах. Разумеется, за домом было кому присмотреть, но всерьез хозяйством никто давно не занимался.
Люк сжал мою руку. Кажется, мы не приезжали сюда десятки лет. Низкие гнетущие облака явно отвечали нашему настроению. В этой поездке не было ничего ностальгического. Лучше никогда не вспоминать о моем пребывании здесь (которое, скорее, следует назвать заключением), о днях, что довелось пережить мне после трагической гибели родителей.
Да, мы совершали невеселое путешествие. Воздух напоен печалью. Мы прибыли на похороны. Сегодня будет предан земле мой отец, мой настоящий отец, Трой Таттертон. Сегодня он обретет покой рядом со своей возлюбленной Хевен. Рядом с моей матерью.
Все эти годы Трой продолжал жить в маленьком коттедже, с упоением работал, совершенствуя свои непревзойденные шедевры — игрушки Таттертона. Он лишь изредка выбирался отсюда, например, когда рождались мои дети. Но что бы ни приводило его к нам, Трой никогда не мог надолго разлучаться с Фартинггейлом. Его тянуло сюда неведомой силой.
И вот теперь он навсегда останется здесь. Пусть этот величественный особняк являлся мне в дурных снах, пусть воспоминания о тех мучительных днях всегда будут терзать меня, пусть, но я понимаю, почему Трой рвался сюда. И даже мне, несмотря ни на что, захотелось вновь открыть тяжелые двери, пройти по длинным коридорам, подняться по великолепной лестнице… и увидеть комнату, которая была моей камерой.
Люк не хотел отпускать меня.
— Не надо, Энни. Подождем здесь. Похороны совсем скоро. Придут люди.
Но я ничего не могла поделать. Меня влекло в этот дом.
Заходить в свою бывшую спальню я не стала. С порога я увидела, что вся она заросла паутиной и пылью, занавеси поблекли и обвисли, обивка выцвела, а пол покрыт грязными пятнами.
Встряхнув головой, я отбросила дурные воспоминания и двинулась дальше. У старых апартаментов Джиллиан задержалась. С фанатичной тщательностью Тони поддерживал эти комнаты в порядке. Он не желал мириться с уходом Джилл.
Совсем как прежде, во мне заговорило любопытство, и я вошла. Увидела трюмо и трельяж без зеркал, одежду, развешанную на стульях, тесно уставленный всякой мелочью туалетный столик. Я медленно двигалась, будто во сне, вдыхая густой воздух воспоминаний.
