— Этот долбанный мяч, оказывается, стоит немаленьких денег. Но откуда она могла знать? — говорит по телефону. — Скажи мне, мы можем как-то обратиться к пункту, что школа не несет ответственности за сохранность предметов роскоши и… Не относится к предметам роскоши? Жаль…
«Дура!» — беззлобно констатирую я.
Таюрская иногда просто пробка! Это при том, что она, можно сказать, отличница. Как она умудряется — загадка.
Но я рад, что Галу нагнут. Плохо, что война этим не закончится.
Поднимаю воротник пальто. На улице моросит и капли попадают на шею. Мерзенькая погодка.
— Раф, — скидывает она вызов. — Ты что здесь делаешь?
— С какого момента я начал отчитываться, Тина, — ухмыляюсь я.
— С момента, как нас поставили в пару! — упирает руки в бока. — Через полчаса у нас индивидуальная репетиция. Мне сейчас туфли привезут.
— О, черт… Извини. Но сегодня без меня.
— Ты офигел? — возмущенно. — Я хочу открывать бал.
— Лапин тебе в помощь тогда.
Он тоже бальник, но «люмпен».
— Попроси его в пару. Я сегодня не могу. А я так и быть поищу кого-нибудь другого.
Зеленого такого и зубастого. И до невозможности изящного.
— Ой, фу, — куксится Тина. — Лапин? Да ни за что!
— Тогда — «ой», — пожимаю плечами и сажусь в подъехавшую тачку.
Тина психует.
Обойдешься с открытием бала!
Я зол на них за свое чувство беспомощности по поводу Динкиного мяча. Хочется тоже врезать адекватно в ответ. В таких вопросах я не великодушен. Тине — достаточно обломаться с балом. Гала… Посмотрим.
Приезжаю уже на заходе солнца. Прячась наполовину за крышами, оно неожиданно сильно режет глаза. Стою на участке, пялясь на Динкин дом.
Как тебя оттуда выцарапывать?
«Дин, привет. Выйди на минуту.»
Жду, но сообщение не прочитано. Потом оно меняет цвет. И в следующее мгновение мессенджер пишет мне, что я больше не могу отправлять сообщений адресату.
Ну, зашибись! А что случилось то? Ты меня не блокировала, даже когда мы ругались. Опять снаряд в голове шевельнулся? Какой-то новый нерв задел?
Свет на первом этаже горит.
— Рафи! — выходит на крыльцо Серафима. — Ну что ж ты мокнешь?
А… Да. Передергиваю зябко плечами.
Если вламываться, откроен мамаша. И скажет, что «Диночка тренируется», отвлекать нельзя.
В расстроенных чувствах ухожу в дом.
— Ужинать будем? Я всех слуг распустила. Зачем они мне, когда вас нет, — вздыхает Серафима. — Но с радостью приготовлю тебе что-нибудь.
На автомате смотрю в окно. На Динкин балкон. Закрыт.
— Что ты глаз не сводишь… — треплет меня по волосам. — Хочешь, пригласи девочку на ужин. Я сегодня ее видела. Не хочешь? — заглядывает мне в глаза.