— За что? — закрываю глаза.
— Все время лажал с поцелуями, — в его голосе улыбка. — И с первым на танцполе, и со вторым, там… в тупике этом, дурацком. Ты извини.
Господи… Выдыхаю. У меня уже чуть сердце не остановилось!
— Да черт с ними, поцелуями твоими.
— Это-то и обидно, Царева! — усмехается он. — Давай реанимируем наш первый? — шепчет мне в темноте. — Ты была ко мне несправедлива.
— Почему это? — шепчу на автомате, все еще отходя от панической волны.
Он сделал меня слабой. Ранимой. Это плохо… плохо… плохо… С меня словно шкуру сейчас сняли!
— Дин, ты чего?
Мне хочется себе пощечин надавать за это сейчас. Мне страшно! Я пытаюсь снова отыскать в себе свою каменную ракушку и спрятаться. Она как-то коряво натягивается. Жмет. Трет. Словно не родная. Я словно не вхожу туда полностью, и что-то все равно остается незащищенным.
— Еще раз? — прошу я, пытаясь въехать в то, что он говорит.
— Поцелуй… — ведет аккуратно пальцем по моей губе.
— Ладно. Окей. Давай.
Переворачиваюсь на спину.
— Целуй, — прохладно и безразлично соглашаюсь я.
Отводит взгляд в окно, поднимая его вверх. Небо звездное…
— Чего мы ждем? — бросаю небрежно.
— Нет, — качает головой. — Так — не хочу…
Тоже переворачивается на спину, ложится рядом.
Сдуваюсь от его расстроенного тона. Между нами как будто рана. Больно…
А зачем я так?
Растерянно прислушиваюсь к себе.
Ложусь лицом ему на грудь, обнимая и слушая, как быстро и сильно бьется его сердце. Утыкаюсь носом ему в шею, дышу им. И решительно сама прижимаюсь к его губам.
Переворачивая на спину, подминает меня. Это поцелуй не похож на наш первый. И совсем не похож на наш второй. И даже на третий, как касание бабочки, тот в библиотеке. Все совсем по-другому. Мы два оголенных провода. От этого поцелуя больно не губам, а где-то там, за грудной клеткой. Словно ее вскрыли, и мы прикоснулись сердцами. Мы не продолжаем его, замираем в этом ощущении. А потом он отпускает меня и снова падает на спину рядом.
— Опять не вышло… — расстроенно.
Наши пальцы сплетаются. Он поднимает руку, увлекая следом мою.
— Созвездие… — показывает в окно.
— Какое? — дышу неровно.
— Не знаю… Крокодил или Кузнечик.
— Таких не бывает, — не сразу доходит до меня его шутка.
Но потом доходит.
— Это — созвездие Ангела, — улыбаюсь я.
Хрипло смеется.
— Хочешь — сбежим гулять? Первый этаж…
Отрицательно качаю головой, снова пряча нос на его шее. Рисую пальцами на его раскрытой ладони.
— Хочу сказать кое-что, — невесело усмехается он. — Духу не хватает.