А еще удовольствие с ним, оно тягучее, заполняющее каждую клетку моего тела, приторно-сладкое, я в нем вязну, как в меду. И самое противное то, что не хочу выбираться.
И я привыкаю к косым взглядам, потому что судить легко.
Первой высказывается Жанна Викторовна. Перед этим она всем видом демонстрирует мне свое неодобрение. И в одно субботнее утро не выдерживает, застав меня за приготовлением завтрака. Начинает с дежурного вопроса:
– Все в порядке?
– Да, – я продолжаю заниматься своими делами.
Она обходит кухню. Я вижу, что она хочет мне что-то сказать, но мнется. Наконец произносит:
– Дина, я хочу тебе сказать… То, что, происходит сейчас между тобой и Сергеем Владимировичем, это не правильно. Ты только не обижайся. Я ни хочу ничего плохого. Но ты не его уровень, – констатирует она. И добавляет контрольный в голову, – И никогда им не станешь.
Я не привыкла выслушивать такие откровения молча. Папа всегда говорил мне, что не нужно позволять унижать себя.
Смотрю на нее:
– Жанна Викторовна, а что происходит? М-м-м?
Она не знает, какой неприличной я бываю, потому что я редко это демонстрирую. И, кажется, сейчас наступил этот момент.
– Дина, тебе не идет изображать дурочку.
– Ну, что Вы! Я ничего не изображаю. А если Вы хотите обсудить со мной предпочтения господина Давлатова в сексе, то уверены, что это стоит делать? Кто Вы для него?
Она молчит какое-то время, затем идет в контратаку:
– А кто ты для него?
Я понимаю, что она думает, что я глупа и на что-то надеюсь. Но это не так.
– Я?! Бесплатная давалка, – цинизм прорывается наружу.
Она замирает, разглядывая меня.
Я тем временем продолжаю:
– Я не верю в сказки, Жанна Викторовна. И не ищу в жизни того, чего в ней нет. А что касается Давлатова, то обсуждать его с Вами не буду. Если Вы считаете, что комплекс оказываемых мной ему услуг, ему не нужен, так поговорите с ним.
– Ясно, – тянет она задумчиво и покидает кухню.
Больше никаких разговоров со мной по этому поводу она не ведет.
Вместо двух месяцев я остаюсь в доме Давлатова еще на месяц. Постоянно звоню дочери, интересуюсь ее делами. Но Лена стойкая как оловянный солдатик, жалобы – это не ее. Поэтому как бы ни было на самом деле, для меня у нее все отлично.
Однажды вечером иду в кабинет Сергея. Из кабинета доносятся голоса. Это Сергей и Воропаев. Уже решаю развернуться и прийти позже, как вдруг слышу;
– Толя, ты чем недоволен-то? А-а-а? Тем, что я ее трахаю? Так я не жадный. Хочешь – присоединяйся. Я же не виноват, что ты так долго раскачивался.
Это он обо мне? Он меня с другими мужчинами обсуждает? Становится мерзко. Уходить передумываю. Если обсуждают меня, то я хочу слышать. Лучше так, чем потом столкнуться с каким-то крайне неприятным сюрпризом. Я уже проходила это, знаю.