Женя больше не могла находиться с ним рядом и не испытывать странного наплыва чувств, доселе не изведанных. О подобном она только читала в женских романах, когда между героями вспыхивает непреодолимая тяга, которая сжигает все на своем пути. В реальной жизни ничего подобного не происходило, и Женя всецело верила, что страсть и такое безрассудное вожделение – плод воображения писателей и режиссеров. Даже к университетской любви она испытывала что-то, больше похожее на материнский инстинкт. А о ее компьютерщике и говорить нечего.
Но рядом с Фэйном ее накрывало нечто совершенно безрассудное, горячее, а потому – пугающее. Особенно потому, что в эти моменты она переставала соображать.
Подхватив подол, она бросилась вверх по лестнице, боясь даже допустить мысль, что может оглянуться.
– Куда же вы, леди Джини? – раздалось из-за спины сквозь смех. – Разве я вас так пугаю?
– Мне надо в комнату… – сбивчиво бросила Женя, поднявшись на первый пролет.
Подняв голову, она встретилась взглядом изображением Ангуса Люкса, который с картины взирает на мир с холодным безразличием. Женя передернула плечами и, повернув налево, вновь ринулась по ступенькам.
К ее облегчению, лорд Фэйн не преследовал, и, когда оказалась в коридоре, Женя сбавила темп и пошла обычным шагом. Здесь тоже лежит ковер из темного сукна, звук шагов тонет, и без эха кажется немного уютней.
В отличие от главного зала, здесь по стенам горят свечи, и коридор хоть и мрачный, но все же видно, куда идти.
Она вроде помнила, где ее комната, но несколько раз сворачивала и натыкалась на тупики. Точнее ниши, прикрытые тяжелыми, темно-синими шторами. Похожие она видела на приеме у судьи, а еще прекрасно помнила, чем в таких нишах занимаются.
На нее накатило смущение, словно вновь оказалась там, на балу и наблюдает, как господы придаются плотским утехам. Это вызвало неприязнь потому, что она прекрасно помнила, что в доме лорда Адерли с гигиеной туго. И, скорее всего, у остальных господ ситуация примерно такая же.
Женя поморщилась, но тут же поймала себя на том, что думает о маркизе. В отличие от других, его дом оказался оборудован не хуже ее собственной квартиры. С той лишь разницей, что здесь всё было на много больше и винтажнее.
Губы невольно расплылись в улыбке – несмотря на ореол таинственности, лорд Джек МакФэйн становится всё интересней и от того привлекательней.
– Ну нет, – сказала она себе, тряхнув головой и завернув за угол.
И тут же налетела на широкую грудь в черном камзоле.
– Что именно? – поинтересовался бархатный голос.