— Та дама в синем платье, которая разговаривает с Главой Тайной канцелярии, кто она? За все время я не видел, чтобы рядом с ней был постоянно какой-нибудь мужчина.
— Это Советница нашего Императора, герцогиня Екатерина Джентор, она вдова, муж ее погиб два года назад. — склонившись к эмиру, сказал переводчик.
— Женщина-Советник? — удивленно выгнул черную бровь эмир. — Неужели она настолько умна, что может посоветовать что-нибудь дельное Императору? А может быть, между ними есть другие отношения?
— Она действительно умна и образованна, многие отмечают ее заслуги перед Империей. Что касается других отношений… — переводчик задумался. — Нет, пожалуй, нет. Никто и никогда, даже из тех людей, что недолюбливают герцогиню, не обвиняли ее в этом.
— У нее что, есть недоброжелатели? — удивился эмир. — Из-за чего же ее можно ненавидеть?
— Дело в том, что именно ей приписывают рекомендации Императору отказать дворянам в проживании в дворцовых покоях. Раньше они могли семьями жить здесь, питаться за счет имперской казны, им прислуживал весь дворцовый штат. Здесь они заводили романы, интриговали, словом, забавлялись вовсю. Теперь же, по приезду в столицу, они селятся в собственных домах или гостиных дворах и вынуждены тратить собственные деньги. А это для состоятельных людей всегда печально.
— Да, это всегда печально. — повторил эмир, с любопытством разглядывая стройную фигурку. — Скажите, как можно устроить, чтобы эта… Советница стала моей возлюбленной на все время, пока я буду находиться в Империи? Я не постою за оплатой тому, кто сможет донести до женщины всю выгоду и приятность этого предложения. Ее я тоже не обижу, подарки будут достойны королевы.
— Не знаю… — растерянно пробормотал переводчик. — Не могу даже предположить, кто из дворцовых смельчаков решится сделать такое предложение герцогине.
Екатерина никогда не любила помпезные мероприятия. Она с трудом выносила такое множество людей, занятых пустым времяпровождением, но не могла отказаться от присутствия на некоторых особенно важных приемах. Приезд эмира был одним из них. Ее быстро утомили официальные речи и долгое застолье, поэтому она отошла в сторону с бокалом сока и принялась наблюдать за приглашенными. Император ненадолго оставил эмира и вышел из зала, знатный гость о чем-то расспрашивал переводчика, тот смущался, но отвечал. Она включила заклинание Чуткое Ухо, изобретенное ею для таких случаев и прослушала этот разговор до конца, с трудом сохраняя невозмутимое выражение на своем лице. Нельзя сказать, что она была оскорблена. О, нет! Она была оскорблена и разгневана! Даже понимание того, что эмир — человек совершенно другой культуры, иных взглядов на многие вещи, в том числе и на предназначение женщин в этом мире, даже это не могло заглушить волну гнева, поднявшуюся в ее душе. Фарси, изученный ею не так давно, самым неожиданным образом закреплялся практикой с носителем языка.