В начале 1980 года, когда Лагранд преподавал в университете и имел частную практику, к нему в смятении обратилась пожилая женщина, у которой одна из дочерей умирала от рака. Через несколько месяцев женщина вновь пришла на прием и в ходе визита рассказала следующую историю.
“К концу жизни моей дочери мы с ней были очень близки, и я знала, что после смерти она окажется на небесах. Я была уверена в этом. И поэтому я попросила Карлу, если у нее будет возможность, сообщить мне, что с ней все хорошо. А еще я попросила ее опекать Кенни, маленького сына ее сестры Айрин; брак Айрин грозил распасться, и ее муж плохо относился к сыну.
Месяца три спустя я пришла к Айрин помочь ей по хозяйству. Я купала Кенни в ванне, и ему это нравилось. Потом я оставила его на минуточку, чтобы принести ему пижаму. Не успела я выйти за дверь, как услышала его тревожный голос: “Бабушка!” Я тут же вернулась и увидела, как он выбирается из ванны. Он был явно испуган, и я спросила: “Кенни, что ты делаешь?" Напряженным голосом он ответил: “Я видел лицо тети Карлы, и она улыбалась” [112].
Через много лет Кенни (ему уже было четырнадцать лет) прекрасно помнил события того вечера.
В другом случае, описанном в декабрьском (1974) номере журнала “Спиричуэл Фронтирс Феллоушип Ньюс-леттер” под названием “Желтая пижама”, рассказывается о редко встречающемся контакте, когда третье лицо не знает умершего или тех, кто скорбит о нем.
“Он с каким-то торжественным выражением смотрел мне прямо в глаза. По моим понятиям, ему было года четыре, от силы пять. У него были рыжие волосы и сильный, упрямый подбородок. Пока он там стоял, меня ничуть не удивляло, что вокруг него как бы существует какой-то голубоватый ореол, а тело его прозрачно. До тех пор, пока он в буквальном смысле не растаял в воздухе через несколько секунд, мне не казалась странной и его желтая пижама. И только тогда я поняла, что это видение было бестелесным.
Почему он приходил? Я не испытывала никакого страха, меня лишь поразила естественность этого посещения… Когда я рассказала об этом событии владелице магазина, та сообщила мне довольно-таки поразительную новость. До своей смерти в прошлом июне четырехлетний рыжеволосый Томми был частым и шумливым посетителем магазина. Его при водила сюда мать или старшая сестра Сюзи. Когда он умер, его убитые горем родители страстно желали контакта со своим ребенком и какого нибудь подтверждения тому, что загробная жизнь существует и сила любви сильнее смерти.
Когда я встретилась с его родителями и стала подробно описывать виденное, мне показалось глупым, что я рассказываю о желтой пижаме. Когда я закончила, последовала минутная пауза. Потом мать Томми сказала: “Он умер в этой пижаме” [135].