Таким образом, карма, так же как сознание и память, служит еще одной связующей нитью, объединяющей в одно взаимосвязанное целое бесконечное число воплощений данной личности.
Сказанное выше представляет суть феномена кармы в том виде, в каком он, в основном, интерпретируется в современной эзотерической литературе. Но этот взгляд на один из важнейших регуляторов эволюции человека оставляет какое-то странное чувство. Примитивности или банальности, что ли. Считается, что подобные интерпретации дают простое, симметричное и красивое объяснение практически всем связанным с реинкарнацией явлениям, но при этом забывается, что они находятся в очевидном противоречии с Божественным законом свободы выбора.
Эти замечания, естественно, требуют разъяснений.
Согласно сказанному, с кармическим законом связывают систему “наказаний и поощрений” соответственно за плохие или хорошие поступки, совершенные индивидом во время его физической жизни. В одних случаях реакция на поступок наступает через небольшое время, в других — в следующих жизнях. Спектр реакций безбрежен — болезни, ранняя смерть, страдания, нищета, постоянные неудачи, потери и т. д. За хорошие поступки, естественно, прямо противоположные воздаяния счастьем, благополучием и т. д.
Мне, как и многим из вас, часто приходится слышать расхожие мнения о несчастных детях-инвалидах, прикованных полиомиелитом к инвалидным коляскам, или о больных церебральным параличом как о наказанных за серьезные преступления, совершенные в их прошлых воплощениях. Эти дети или другие столь же несчастные люди “отрабатывают свою карму”, говорят про них. Появились даже “лекари”, способные, по их уверениям, лечить болезни или обращать вспять обстоятельства, порожденные плохой кармой. Поговаривают даже о формировании некой “кармической медицины”.
В основе этих представлений лежит наивная вера людей в существование высшего закона справедливого наказания за грехи и воздаяний за добродетельные поступки. Но в нашей сложной и хаотичной земной жизни мы сталкиваемся с другой этической аномалией. Чаще всего мы видим доброго человека, раздавленного несчастьями, и цветущего, благополучного негодяя.
“Как удобно было бы, — писал Шри Ауробиндо [98], — если мы могли определять доброго человека и даже количество его добрых дел по количеству молока в животе, рупий в банке и разного рода удач, которые ему выпадают. Да и как утешительно было бы, если бы могли показывать пальцем на злого, лишенного всего, и кричать ему: “О, ты злой человек! Потому что если бы ты не был злым, разве ты был бы в мире, управляемом Богом, таким оборванным и несчастным… Справедливость Бога восторжествовала”.