– Думаю, да. – Я продолжаю говорить тихим голосом, не желая, чтобы кто-то из зрителей услышал.
Я случайно оглядываю зал и вижу, что место незнакомца рядом с нашим продюсером Мэттом пустует. Я ищу его на случай, если он поменялся местами, но его нигде не видно.
Долгий вздох вырывается из моих легких. Может быть, он все-таки пришел не за мной. Или, может быть, мой план сработал, и он увидел, как сильно я люблю балет? Хотя я в этом сомневаюсь.
Он из тех, кто разрушает вещи вместо того, чтобы сохранять их. Почему моя страсть должна быть другой?
После окончания репетиции я иду в свою гримерку, чтобы принять горячий душ перед уходом. Мне бы сейчас не помешала чашка чая и какое-нибудь бессмысленное тв-шоу.
Мои конечности все еще дрожат от внезапного появления незнакомца, и у меня кружится голова, как будто я иду по облакам.
Мои мысли где-то далеко, когда я открываю дверь своей гардеробной и закрываю ее за собой. Именно тогда я чувствую, что что-то не так.
Я осторожно оборачиваюсь и задыхаюсь, поднося руки ко рту, когда вижу, что он стоит рядом с моим туалетным столиком, проводя пальцами по украшениям и косметике, разбросанным по зеркалу.
Если я думала, что он был устрашающим, когда сидел в нескольких рядах от меня в аудитории, он чертовски ужасен вблизи. Я почти чувствую дуло его холодного пистолета, прижавшегося к моему лбу, готового выстрелить и разорвать меня на куски.
Недолго думая, я поворачиваюсь, чтобы бежать, мои потные руки хватаются за дверную ручку.
– Я бы не советовал, – небрежно говорит он. – Это вынудит меня прибегнуть к насилию, и я бы не хотел поранить эту светлую кожу, Лия.
Звук моего имени, слетающий с его языка, посылает новые щупальца страха через меня. Как будто он ставит своей задачей увеличить интенсивность таких эмоций во мне.
Мой подбородок дрожит, когда я отпускаю дверную ручку и медленно поворачиваюсь, мои балетные туфли скользят по полу. Я знаю, что должна бежать, но в то же время прекрасно понимаю, что его угрозы не пустые. Он убил кого-то – или троих – что это еще за дополнение к его списку?
Он все еще стоит перед моим туалетным столиком, но перестал рыться в моих вещах и теперь стоит прямо, одна рука в кармане его черных брюк, а другая рядом. Я почти забыла, какой он высокий и широкоплечий, как его телосложение может поглотить всю атмосферу и любой кислород, который приходит с ней.
Самое страшное в нем – не пистолет, который, я уверена, где-то спрятан. Это абсолютное спокойствие запечатлелось на его красивом лице, когда он собирался пустить в ход пистолет. Это его полное самообладание прямо сейчас, когда я дрожу, как лист во время урагана.