Но я уже попалась в его ловушку и более чем уверена, что он меня не отпустит. Если я буду драться, он подчинит меня, и, учитывая его садистскую натуру, он, вероятно, тоже будет наслаждаться этим.
Если я убегу, он последует за мной.
Чтобы иметь хоть какой-то шанс на победу, мне нужно начать говорить на его языке. Взять от него как можно больше в качестве страховки для себя.
Втягивая воздух, я сопротивляюсь желанию вырвать свою руку из его и увеличить расстояние между нами, потому что чем больше он прикасается ко мне, тем глубже я запутываюсь в его паутине и тем сильнее эти марионеточные нити впиваются в мою шею.
– Если я тебе надоем, ты меня отпустишь? – спрашиваю я со спокойствием, которого не чувствую.
– Возможно.
Хорошо. Я могу с этим работать. Его типу обычно быстро становится скучно.
Они в восторге от погони, охоты и возможности выследить кого-то. Поймать свою добычу – это только награда, и как только они это сделают, все веселье закончится.
Я не собираюсь играть в труднодоступность. Я не позволю ему следовать за мной повсюду, усиливая его потребность преследовать. Если я хочу избавиться от него, мне нужно притвориться, что я играю ему на руку.
Мне нужно стать такой скучной, чтобы он ушел и никогда не вернулся.
Но вместо того, чтобы быть очевидной, я шепчу.
– Расскажи мне что-нибудь.
– Что-нибудь?
– Все, что о тебе не знает мир.
Кажется, он на секунду задумывается, убирая руку с моего подбородка.
– Зачем?
– Потому что я хочу узнать тебя так же, как ты хотел узнать меня.
– С чего ты взяла, что я хочу, чтобы ты узнала меня?
– Разве эти вещи не так работают?
– Эти вещи? – повторяет он с легкой насмешкой.
– Ты знаешь.
– Я не знаю.
– Только ты и я.
– Только ты и я. Мне это нравится.
Я поднимаю голову от удовлетворения в его тоне. Похоже, ему это действительно нравится, но почему?
Редкий блеск пробегает по его пепельным глазам, когда он снова покусывает мой мизинец.
– Если я расскажу тебе, получу ли я что-нибудь взамен?
Меня пробирает дрожь, и я колеблюсь.
– Я не рассказываю о себе, не получив ничего взамен, Лия.
– Окей.
– Что я говорил об этом слове?
– Я не могу просто так от него избавиться.
– Ты научишься. Со временем. Или будут последствия.
Я смотрю на него, разинув рот.
– Какого рода последствия?
– Увидишь.
– Ок... я имею в виду, хорошо. Так?
– Так что?
– Ты сказал, что тебе что-то нужно. Что это?
– Я дам тебе знать позже.
Мне не нравится, как это звучит.
– Почему бы тебе не рассказать мне сейчас?
– Потому что я не хочу.
Ох. Вот засранец.
Прежде чем я позволяю своему языку проклинать его и, возможно, разрушить любой шанс получить то, что я хочу, он говорит.