— Откуда взялся мужчина в странном костюме? — спросила у Кеннета шёпотом, когда наконец-то посмотрела на сцену.
— Вышел подраться на мечах с главным героем и остался петь, — ответил муж. — Фехтовали, кстати, не очень. Врага в странном костюме я распорол бы от брюха до горла вторым ударом, но герой умудрился промахнуться.
— Дилетанты, и не говори, — рассмеялась Мари. — Но будь снисходительнее, Кеннет, прошу тебя. Их главное достоинство — голос, а не владение мечом.
— Вот гляжу я на обтягивающие лосины, — вставил реплику Урил, — и понимаю, что с достоинством тоже всё сложно.
Ильгерт покатывался со смеху, а ведьма строго смотрела на мужа. Без толку. Тёмный лорд невозмутимо сполз по спинке кресла и прикрыл глаза.
— Опера, — напомнила Мари. — Искусство.
— Угу, — ответил Урил. — Пусть продолжают. Я здесь и готов их слушать.
“Чему ты учишь сына?” — читалось во взгляде ведьмы. Искры так и летели во все стороны, освещая метафорическими вспышками полумрак ложи.
Мари — ещё один источник опасности. Что будет, когда она доложит Верховной о моём приватном разговоре с доверенным человеком Его Темнейшества? А когда на моей земле начнётся строительство санатория? Сколько времени понадобится Стане, чтобы сложить наш визит в империю и "прозрение" Сарвальда?
Кеннет заметил, что я слишком долго смотрю на ведьму.
— У нас всё в порядке? — шёпотом спросил он, наклонившись к моему уху. — Что тебе сказала леди Ваарен?
— У нас небольшие трудности, — я поморщилась. — леди Ваарен полноправный руководитель придуманного нами проекта. "Предложение" обсуждению не подлежит. За аренду земли мы получим семь процентов от доходов санатория. Ни медяка больше, поверь, я пыталась торговаться. Кроме того, наша уважаемая леди — крайне нетерпеливая особа. Хочет начать строительство и работу как можно скорее. Я боюсь… Последствий. Нет, я знала, что они будут, но надеялась на фору.
Кеннет оглянулся на чету Айлиссен. Вешать при них полог тишины крайне не вежливо. Обсуждать противостояние с Верховной ведьмой ещё и глупо. Но тёмные не обращали на нас внимания. Урил сначала клевал носом, а теперь, кажется, уснул. Мари прожигала его взглядом. Так старалась разбудить своим немым укором, что лорд захрапел. Громко. Ильгерт уже не мог сидеть ровно. Зажимал рот, нос, корчил гримасы, но было понятно, что хохочет до резей в животе.
“Ну как тебе, мама?” — кивнул он на отца.
Мари ткнула Урила локтём в бок. Он вздрогнул, сонно заморгал и попытался сосредоточиться на высоком искусстве, но тело не слушалось тёмного лорда. Разум перестал воспринимать заунывное пение, как раздражитель, и глаза Урила снова закрылись.