– Алло, проснись и пой! Максим!
Я следила за ее потугами разбудить бывшего возлюбленного краем глаза, осматривая гостиную. Красиво оформленное помещение – здесь явно поработал дизайнер. Милка все еще надрывалась, и я перевела взгляд на Рамова, отмечая то, что не заметила с первого раза.
Его поза была слишком неудобной для сна. Голова мужчины свесилась на грудь, руки безвольно были вытянуты вдоль тела. Милка шагнула вперед, намереваясь тряхнуть Максима, и я рявкнула:
– Не трогай!
Испуганно вздрогнув, сестрица вопросительно посмотрела на меня. Я приблизилась к дивану и аккуратно приложила два пальца к шее господина Рамова. Устало вздохнула и обратилась к бледной, уже догадывающейся обо всем, Милке:
– Звони в полицию. Рамов мертв.
– Никаких истерик, – строго сказала я, наблюдая, как Милкино лицо стремительно теряет краски. Сестрица всхлипнула и зажала рот рукой, глядя на своего бывшего возлюбленного. От моего прикосновения голова Рамова запрокинулась на спинку дивана, открывая его лицо, и я с интересом уставилась на погибшего.
Милка не соврала – Рамов был блондином приятной наружности. Впалые щеки покрывала щетина, брови оказались неожиданно темными, губы тонкие, но с красивым изгибом. Очевидно, при жизни Рамов пользовался популярностью у дам.
– Лара, это же… Как же так… Он убил себя, да? – шепотом спросила Милка.
Голос ее дрожал и ломался. Я торопливо достала из сумки бутылку воды и пачку салфеток, сунула ей в руки и велела:
– Попей и успокойся. Потом звони ментам – кто-то из соседей мог нас видеть, да и машину засветили. Я пока осмотрюсь.
Милка кивнула, жадно отпила воды и закашлялась, а я огляделась. В дальней части гостиной имелся балкон с настежь распахнутыми дверьми. Выйдя туда, я перегнулась через перила – невысоко, можно спрыгнуть и остаться целой. Вероятнее, убийца так и поступил, поэтому входная дверь была закрыта на задвижку.
Почему я решила, что Рамова убили? Да очень просто. Что мы имеем? На полу возле дивана валялась пустая бутылка из-под виски, рядом – две упаковки таблеток. Название было мне знакомо – сильное снотворное, о котором мне рассказывала коллега с работы. Достать лекарство не просто – только по рецепту, при этом нужно строго соблюдать дозировку.
Рамов был одет. Полностью, включая обувь и теплую кофту сверху. То есть, до своего предполагаемого самоубийства он либо куда-то выходил, либо планировал уйти. Многие самоубийцы одеваются в красивую одежду, заботясь о том, в каком виде их найдут, но эту категорию в основном составляют женщины. Мужчина вряд ли бы надел обувь. Оделся – да, но кожаные ботинки?