Третий удар гонга – и порядка двухсот флаеров, раскрашенных в самые разные цвета, сорвались с места.
Первое препятствие – разветвление на несколько рукавов – и трое участников зацепились за край платформы и полетели вниз.
Рывок – и Шархат оказался рядом с первым флаером. Вытащил мужчину, который успел раздавить капсулу, переместился ко второму. Тот тоже справился сам, а вот третьего Шархат вытаскивал из горящего траспорта.
Вернуться ко мне он не успел. После вспыхнувших смерчей с молниями и грозами, с трасы ушло еще с десяток участников.
Мне говорили, гонки на флаерах – безумно интересное и яркое зрелище, но я практически не смотрела на трассу. Лишь на Шархата. На мужчину, который носился от одного раненого к другому, вытаскивал из горящих флаеров, спасал чьи-то жизни и порой казался мне летящим вихрем. Смелым, отчаянным, огненным.
Часть зрителей тоже смотрела не на арену, а на Шархата.
Прошло почти полчаса, когда первые участники, лидирующие в гонке, пошли на второй виток. Трасса стала сложнее. Уже не было гор, смерчей и небольших припятствий.
Резкие повороты, закрученные спирали, разные зоны под водой и ледяные пещеры, усыпанные огромными сосульками.
Шархат то и дело несся с одного витка гонок на другой, унося раненых, а порой и активируя мои последние запасы зелья заморозки, потому что именно они оказались самыми эффективными.
Но об этом думалось сейчас меньше всего. Я следила взглядом за Шархатом. И хоть понимала, ему не в первый раз так действовать, боялась за него. Трасса была опасной и непредсказуемой, а он двигался по ней так уверенно, будто и не замечал всего этого.
Мое восхищение и страх смешивались, и когда участники, а их осталось около половины, пошли на последний виток, я прикусила губу.
Спираль снова поменялась, завилась сильнее, и многим участникам пришлось сбавить темп и скорость.
Роботы отгоняли разбитые флаеры, целители уносили раненых. Большинство отделались переломами и вывихами, у нескольких имелись ожоги, серьезные случаи – лишь единичные, когда чья-то жизнь повисла на волоске.
С замирающим серцем я следила за Шархатом, который страховал участников. Его движения были четкие, выверенные, смелые. И когда, наконец, гонки завершились, и он одним стремительным прыжком оказался рядом, я точно знала, кто сегодня победил.
Хотелось до безумия прижаться к нему, обнять и поделиться теплом, но я, конечно, не посмела. Лишь вытащила из сумки термос с горячим чаем и бутерброды.
– Спасибо, – тихо сказал он, стоя спиной к ликующему стадиону.
Быстро съел бутерброды, выпил чай и выдохнул: