Господи, это что-то нереальное, я снова возбуждаюсь, теку на пальцы Артёма. Расслабляю горло, заглатываю член больше, внутри меня все вибрирует.
Кажется, вода, льющаяся сверху, обжигает кожу, так все невероятно остро. Игорь трогает пальцами мое лицо, помогаю себе второй рукой. Артём продолжает массировать клитор, чуть надавливая на анус. Тугие мышцы сфинктера пульсируют под его ласками, меня потряхивает от перевозбуждения.
— Да, девочка моя, еще… Дьявол…До чего сладкий ротик… Сука, я сейчас спущу прямо в него.
Чувствую, как член еще больше увеличивается в руке, головка разбухает во рту, мне трудно дышать, делаю вакуум, засасывая больше. Отпускаю, слюна стекает по подбородку, Игорь начинает кончать вместе со мной, когда Артём сильнее надавливает на клитор средним, а на анус — большим пальцем, чуть проникая внутрь, стимулируя нервные окончания.
Сперма толчками вырывается наружу, мне на лицо, шею, грудь. Я, запрокинув голову, снова кричу в своем третьем оргазме. Артём прижимает меня к себе, потому что я падаю назад, на его грудь, он придерживает живот, нежно гладит его.
— Тихо, тихо птичка. Ты чертовски охуительная сейчас.
Не знаю, кто там и что скажет о морали, но это мои мужчины.
Сразу двое.
Я не знаю, что будет дальше, но я рожу им малышей, а они будут их любить и баловать. И надеюсь, у них получится решить все свои вопросы. Пусть очень сильно стараются, если любят, если все слова не пустой звук.
Три дня пролетели практически незаметно. Лучшие три дня в моей жизни. Сидя на открытом балконе, глядя на обнаженных по пояс Громова и Шульгина, ловлю себя на мысли, что смотрю на красивую заставку рабочего стола монитора.
Сексуальную заставку.
Они о чем-то переговаривались, Игорь стоит, облокотившись о перила, Артём — ко мне лицом. На фоне безумно голубого неба Греции и вида на Средиземное море двое мужчин казались богами Олимпа.
Даже символично, что мы сейчас здесь.
Ну, про Громова и говорить нечего, у него на груди Зевс, богом он точно себя считает. Не буду спорить, богом искушения, порока, а еще силы и власти. С Тёмой все сложнее, он бунтарь, скептик, десятки сомнений, тысяча вопросов и сотни путей решения проблем.
Люблю своих мужчин.
У меня нет сомнений по этому поводу.
Вот так двоих и люблю.
И уже нет мыслей о морали и возможности такого тройственного союза. Начхать на всех. Даже та девочка, в высоких гольфах и серой юбке, жившая в моем подсознании, давно махнула рукой и исчезла.
— Крис, тебе нравится Испания?
Игорь оборачивается, смотрит вопросительно, снова эти их странные вопросы. Типа, Крис, а ты любишь бриллианты?