Так, надо успокоиться и сделать вид, что ничего не было.
Не включая свет, прошла в ванну, мои трусики остались как трофей Клоуну и Крюгеру. Между ног очень влажно, корсет кое-как завязан, грудь вываливается, искусанные губы, на щеках румянец, а на шее смачный засос.
Да уж, ну и дала ты, Белоснежка, и совсем не принцу, а наглым гномам.
Привела себя в порядок, надела трусики, Стефани не поверит, если я ей расскажу, да я и сама не верю тому, что произошло.
До какой степени нужно быть голодной до мужского внимания, чтоб дать в доме отчима на новогодней вечеринке двум парням?
Боже мой! Нет, нет, только не это!
Тони назвал мушкетера братишкой, а потом тот спросил, видели ли они дочь новой жены дяди.
Они племянники Генри.
Те самые, что заноза в заднице всего семейства.
Маркус рассказывал, я совсем забыла.
Младший наглец — Тони, неуправляемый бунтарь с татуировками — Чарли, и бабник мушкетер — Райли.
Вот и познакомились.
Снова застыла, глядя на себя в зеркало. Тело все еще помнило прикосновения мужчин, живот тянуло томительной болью, грудь все еще была налита, а соски торчали.
Нет, я не хочу, чтоб нас официально знакомили. Я не хочу видеть их насмешливые, довольные и сытые взгляды. Как вообще это будет выглядеть?
Мол, Николь, это мои горячо любимые племянники. А они такие «да мы знаем эту малышку, мы только что имели ее хором под лестницей в чулане».
Позор.
Лучше бы они были совсем посторонними, левыми парнями.
— Булочка моя сладкая, ты где? Мой револьвер давно заряжен и готов к бою.
Вильям?
Этому придурку что еще надо, тем более в моей комнате?
— Я тебя не звала, зачем пришел?
— Мириться. Я был неправ. К такому нежному цветочку, как ты, нужен особый подход.
Выйдя из ванной, включила торшер, Вильям в костюме ковбоя медленно подходил ко мне, слегка шатаясь.
— Ты пьян?
— Совсем немного, детка, но это никак не помешает нашим интимным делам.
— Иди проспись, у меня с тобой никогда не будет никаких интимных дел.
— Нет, я не могу. Все эти дни я мечтал о такой вкусной малышке.
Вильям смотрит странно, глаза практически стеклянные, кривая улыбка, он начинает медленно расстегивать широкий ремень, а потом ширинку брюк.
Серьезно?
У них тут такая нехватка девушек, что все родственники Генри решили поиметь меня?
— Даже не думай. И не подходи ко мне.
Все происходящее перестает быть смешным, Вильям реально решил меня изнасиловать. Я загнана уже в угол, единственный путь отступления — через кровать. Но как только я залезаю на нее, он оказывается рядом, дергая за локоть, бросая меня на матрас.
Я думала, что справлюсь с ним, но это оказалось не так просто. Даже самый тощий мужик, если пьяный имеет огромную силу.