Пинать дверь носками своих говнодавов ей пришлось долго. Я уже начал думать, что нас ни черта не слышно наверху, или же тамошняя пьянь получила приказ ни в коем случае ни в какие диалоги с нами не вступать. Не сильно, кстати, ошибся.
Сперва появилась полоска света в щели под дверью и раздались шаркающие шаги. Затем что-то грюкнулось и кто-то витиевато заматерился. И только потом уже с той стороны врезали по двери, судя по всему, тоже ногой.
— Вы какого хера хипеш тут устроили, шакалята? — вежливо поинтересовались и не собираясь, походу, открывать. — Новой порции п*здюлей приспичило выхватить?
— Я пить хочу!
— И чё?
— Воды дайте, будьте людьми.
— Потерпите. До утра уж точно.
— И мне холодно! Пол сырой, и цемент! Почки откажут — и помру! — напирала Лиска.
— Да срать нам! — на этот раз ответил нам другой голос, судя по гундосости, его обладателю я как раз нос и сломал. — За день-два не окочуришься, а там пусть тебя папахен везет по всяким Швейцариям новые почки пришивать.
— Точно! — поддержали его дружки и глумливо загоготали.
Это что же они на наш стук всем кагалом в количестве трех голов пришли? Сука, я-то рассчитывал максимум на двоих. Один, посланный остальными, и вовсе был, бы идеальным вариантом.
— Воды дайте тогда хоть! — упрямо повторила моя рыжая. — Вам что, жалко?
— Не положено, — отрезали с той стороны. — Вот будут новости, что ваши родоки платить готовы, и тогда получите и воду, и пожрать.
— Да что же вы за твари такие жадные! — вышла из себя моя соучастница и несколько раз в сердцах пнула дверь. — Скоты гадские! Суки конченые! Воды дайте! Вон Антоху уже убили, не дышит почти, а я умирать тут не хочу!
— Слышь ты, коза драная, а ну затихла! — рявкнул тот, кто до этого в разговоре не участвовал. И, судя по слегка заплетающемуся языку, он был пьянее остальных.
— Да пошли вы!
— Язык свой прикусила, шалава! Еще раз по двери стукнешь или заорешь — и я вам с женишком под дверь “Черемухи” пшикну чуток, поняла? Поплачете от души и как раз попьете. Будете друг с друга сопли со слезами слизывать.
— Гандон штопаный, — процедила девушка, разворачиваясь к двери спиной и сползая по ней.
Бандюки быстро ушли, матерно комментируя воспитательные достижения своего подельника.
— Обломинго, — хрипло произнесла она. — Они и не собирались открывать.
— Погоди отчаиваться, — присел я с ней рядом. — Это еще не все.