— Не баи-и-ись, — он схватил меня за руку и потянул, вынуждая положить голову себе на колени, и запустил пальцы в колтун, в который уже превратились мои волосы, — Все норм уже будет. Выберемся и на море двинем, как и собирались.
— Ты долбанулся, Каверин, скажи? — вскочила я, отпихивая его конечность. — В больницу мы бошку твою врачам сдавать двинем первым делом, ясно?
— Кто из нас старше и опытнее? Я! Значит, я все и решаю.
— Пф-ф-ф! — я развернулась к нему лицом и наклонилась вперед, чтобы донести свою мысль почетче. Ну или просто потому, что мне кайфово от того, что наши губы так близко. — Количество полученных тобой черепно-мозговых травм сводит твое превосходство на нет — это раз, и я всегда прибор клала на чужой авторитет — это два.
— Ли-и-ис-с-с-сь, — выдохнул он протяжно, точно как во время наших постельных безобразий, искушая до такой степени, что мышцы бедер конвульсивно напряглись, — чтобы его класть, надо его изначально иметь. А тебе при рождении не выдали, к моей величайшей радости. Хоть и пожил я по Европам, а все же тамошней свободой нравов не проникся.
— Упущение с твоей стороны, Антош-ш-ш! — ответила я ему тем же и по тому же месту, выдохнув его имя, почти как стон, у самого его рта. — Это же так расширило бы и настолько углубило твой вышеупомянутый опыт.
— А? — походу, смысл сказанного дошел до мажора не сразу, попался он, попался, но, правда, быстро и опомнился. Сцапал меня за плечи, не дав отпрянуть, и удивительно ловко повалил, оказываясь сверху и прижимая собой к узкой койке. — Ах ты же зараза моя языкатая! Вот я тебе расширю и углублю скоро!
Вот как-то так мы и выбирались из лесных дебрей. План был, что все время начеку и напряженно сидя на измене и прислушиваясь, а на деле — целовались, валяя друг друга по очереди на несчастной койке Ильи Муромца, отрывались, когда уже дышать было нечем, терпеть невмоготу и руки бесстыжие лезли, куда сейчас не надо. Утихомиривались, усаживались, опять цеплялись языками, ржали, дразнились, целовались, валялись, ласкались. И так по кругу, под рев движка и мерное покачивание и тряску вагончика. Да уж, до хрена мы оба ответственно относящиеся ко всему ребята. Ну а что поделать, когда этот мажор такой… вот сожрала бы с костями! А когда дышать рвано начинает и чувствую, что дуреет он, потому что хочет меня, то вообще улет какой-то. Вампирюгой себя внезапно какой-то ощутила, что пила бы и пила из него этот его отклик. Маманя, если ты с этого кайфовать не могла, то ты дура и неудачница и мне тебя жаль!
— О, мелкая, походу, мы выехали уже куда-то! — замер в какой-то момент Каверин, остановив очередной раунд наших тисканий, сопровождаемый таким же очередным озвучиваемым им сценарием мечтаний, в которых он меня уже повез прокатиться по заграницам.