Он смотрел на реку и вспоминал, как они стояли с Синевым на берегу этой реки, через которую за четыре месяца предстояло перебросить пятипролетный железнодорожный мост. Такие мосты строят годами. «Мне стоило титанических усилий разыскать в саперном батальоне вас, лучшего моего ученика. Мне так нужен надежный помощник, а вы даже не верите, Шанин! — говорил Синев. В его глазах было разочарование и обида. — Ну что же, будете осуществлять мои идеи. Надеюсь, на это вас хватит». И Шанин был исполнителем, только исполнителем. Синев сам разработал технологию бетонирования быков, сам составил график непрерывного «челнока»; от сарая, где замешивался горячий бетон, сани-самосвалы конструкции Синева спускались к кессонам и, сбросив бетон, сразу же возвращались назад. Менялись люди, менялись лошади, ритм оставался неизменным.
Синев у прямого провода с Москвой. Его спросили, будет ли готов мост к концу мая: из Заполярья выходят эшелоны с углем. Синев медлит с ответом. «Эшелон угля — это вооружение для полка. День без угля — это полк без оружия. Ваш ответ будет известен товарищу Сталину. Отвечайте!» — доносится до Шанина голос из селектора. «Задержки не будет, можете сказать это товарищу Сталину», — говорит Синев. «Что вы делаете, Константин Федорович! — почти кричит Шанин. — Нам нужна отсрочка на период ледохода, на весь паводок, просите отсрочки!» У Синева набухают синие вены на висках, он смотрит на Шанина тяжелым взглядом. «Три недели отсрочки — это минус три дивизии. Надо обогнать ледоход. «Челнок» — на четыре смены. Самосвалы на галоп в обе стороны. Займитесь!»
Синев резко изменился в ту зиму. Когда он преподавал в институте, его любили за мягкость характера и деликатность, ответственность за строительство моста сделала его жестким и категоричным. Он приглашал инженеров на летучки по техническим и организационным вопросам, и здесь можно было спорить с ним, возражать, но после того как решение было принято, в отношениях Синева с подчиненными существовал лишь тон приказа. Для Шанина исключения не делалось. В то утро неожиданно потеплело, и Шанин понял, что с часу на час лед тронется. Продолжать гонять «челнок» означало рисковать жизнью людей. Шанин пошел к Синеву просить разрешения прекратить бетонирование. Синев выставил его из кабинета: «Я отстраняю вас, Шанин. Через час получите приказ».
Прошло более четверти века, но Шанин не знает точно, почему Синев поступил так с ним тогда, и никогда не узнает. Это может знать только один человек на свете — Анна. Но Шанин никогда не спросит ее о Синеве, а сама она никогда не заговорит о нем.