— Подумаю, — пообещал Шанин.
— Вот и хорошо, — обрадовался Тунгусов. — Взвесь все «за» и «против», поговори с ним, приглядись, может, и изменишь свое мнение... А теперь я хочу потолковать с ним самим, можешь садиться в свою «Волгу», — разрешил он и остановился, ожидая Белозерова.
— Вперед вышел, опытных начальников обогнал, как сумел? — спросил он, когда Белозеров поравнялся с ним.
— О себе говорить... — сказал Белозеров нерешительно. — Удобно ли?
— Удобно, — подтвердил Тунгусов. — Жене неудобно, а начальнику главного управления удобно и даже нужно.
— Хорошо, — согласился Белозеров, — ничего особенного. Во-первых, если что-то не клеилось, не орал, а разбирался, в чем дело, и помогал. Во-вторых, старался сохранить стабильность в организации, кадрах, методах руководства. Люди привыкают, не надо их отвлекать непрерывными новшествами.
— Противоречишь себе, братец! Стоишь за стабильность, а сам помешался на перестройках!
Белозеров ответил не сразу.
— Это разные вещи. Я против дерганья людей неизвестно чего ради. Но если перестройка назрела, если существующие формы организации устарели, перестройку надо делать.
— Если так, правильно, — одобрил Тунгусов. И без всякого перехода объявил: — Есть намерение взять тебя из Сухого Бора на другую работу, посерьезней. Как смотришь?
— Смотря что делать, — ответил Белозеров. — Если работа канцелярская, откажусь. Не люблю с бумагами возиться.
— Работа не канцелярская, — ответил Тунгусов. — Живое дело. Большое дело.
— Можно подумать. Здесь, в Сухом Бору?
— Нет, место другое. Не хочется уезжать?
— Да нет... Просто так.
— Хм! — Тунгусов пристально взглянул на Белозерова, отрезал: — Просто так ничего не бывает!
Белозеров промолчал. Тунгусов спросил:
— Как дела в СМУ? Комбинат в феврале пустите?
— Промблок и биржа к февралю будут готовы.
— Если будут — пустите. — Тунгусов удовлетворенно кивнул. — Из Лявли привет тебе, от строителей санатория.
Белозеров оживился.
— О! Как у них там?
— Подвигается. Графики твои привились. Здесь последователей много?
— Управляющий приказал внедрить на всех объектах.
— А если бы не было приказа? — Тунгусов насторожился.
— Думаю, было бы так же, — помедлив, ответил Белозеров.
— Не хвастаешь? — Тунгусов косым взглядом пристально рассматривал лицо Белозерова. — Хвастовство — шутка скользкая!
— Да причем тут хвастовство! — с досадой воскликнул Белозеров. — Я же не себе в заслугу приписываю это дело! Без графиков нельзя достроить комбинат в срок, а достроить все хотят! Вот о чем речь!
Тунгусову понравились и горячность Белозерова и его ответ.