Белозеров стоял и смотрел на машины, на сушильщиков, на строителей. Комплекс цехов, которые он достраивал, стал называться сульфит-целлюлозным заводом. Бригады одна за другой ушли на объекты второй очереди или были расформированы из-за того, что многие рабочие перешли на комбинат. Вон возле наката стоит, срывая с барабана и отбрасывая в сторону куски целлюлозы, белоголовая сушильщица Капитолина Ласавина, бывший маляр третьего разряда Капа Ядрихинская, а подальше у щита с приборами дежурит лаборантка Надежда Рамишвили, бывшая звеньевая маляров Надя Кучкарева. Сдав цеха эксплуатационникам, получили новые объекты прорабы и мастера, лишь Белозеров остается в неведении, чем будет заниматься завтра...
Он вспомнил вчерашний разговор с Диной, ее предсказание: «Ты уедешь отсюда» — и подумал, что, наверное, действительно уедет. Его охватило предчувствие, что он уедет очень скоро, может быть, он видит сушильный цех в последний раз и, сам того не ведая, прощается с ним.
У сушильной машины появился Скачков. Он тоже взял из кучи большой белый кусок целлюлозы, оторвал от него кусочек величиной с ладонь, поломал, помял, понюхал, бросил, оторвал новый, теперь с ученическую тетрадку, сложил вдвое и сунул в карман. «Клавдии Ивановне покажет», — догадался Белозеров. Скачков почувствовал его взгляд, обернулся, посыпанное родинками худощавое лицо заулыбалось, он подошел, протянул руку.
— Главному строителю привет и поздравления! — торжественно сказал Скачков. — Сделано дело-то?
— Можно считать, что сделано.
— Теперь куда?
Белозеров пожал плечами.
— Не говорят.
— Всех начальников СМУ, которые были на первой очереди, уже определили. Заходил давеча в партком, дак Илья Петрович сказал. А куда вас, он не знает. Значит, и сами вы не знаете?
— Не знаю, Виктор Иванович.
— Ну, ладно. — Скачков пожал Белозерову руку, ушел.
Белозеров проводил его взглядом: у него было такое чувство, будто он и Скачкова видит в последний раз. Из-за сушильной машины показался Корчемаха, вероятно, шел из отбельного цеха и тоже взял кусочек целлюлозы, заметил Белозерова, повернул к нему.
— Стоял он дум великих полн, — по-своему поприветствовал Корчемаха Белозерова и спросил: — Слышали, Трескина забирают в главк? Я подумал, не вас ли на его место, так нет же, Осьмирко, чтоб ему было пусто, хоть он и земляк! А куда вас — весь Бумстрой гадает. Может, вы знаете, да в секрете держите, а?
— Честное слово, не знаю.
— Вот же история! И что вы думаете делать?
— Ждать, что еще.
— Характер у вас! Я бы уже сто раз у Шанина спросил куда.