Вот там и был квест для моих нервов.
Роксана с порога начала обливать грязью Еву и рыдать о том, как любит меня- непутёвого и заблудшего в чужих сетях. На заднем плане стоял суровый тесть, не мешающий дочери устраивать шоу для меня одного.
— Офигеть, Рокси! Жаль, что «оскар» за главную женскую роль драматического исполнения дома забыл, — вставил я, как только появилась пауза в выступлении на утирание соплей кружевным платочком. — После развода пришлю по почте.
— Что?! — в один голос заверещали дочь с папочкой.
— Какой такой развод?! — ошарашенно вступил в диалог сам Тихомиров.
— Обыкновенный, папа, — спокойно ответил я, обходя застывшее тело моей жены. — Предлагаю дальнейшие переговоры провести у вас в кабинете.
Вижу, что упрямится, так что сам иду по направлению нужной мне комнаты, напоследок бросая наживку.
— Поверьте, Игорь Леонидович, вам понравится моё нескромное предложение.
Тихомиров шагает за мной следом, не обращая на расстроенные возгласы дочки. И мне в действительности жаль Роксану, которой достался не самый любящий и заботливый отец в мире. Девчонка многое успела повидать и пережить, так что немного любви ей бы точно не помешало. И я не тот человек, способный удовлетворить эту потребность.
— Слушаю тебя, Богдан. С чего вдруг такие перемены?
Мэр удобно устраивается в своём большом кресле за большим письменным столом, предлагая мне занять стул напротив.
Но я игнорирую предложение, обходя мебель и опираясь плечом встаю у большого оконного проёма. Политику приходится развернуться ко мне, а потом и вовсе покинуть свой трон.
Теперь мы стоим напротив друг друга, молча изучая и пытаясь понять настрой.
— Игорь Леонидович, я развожусь с Роксаной, так как мои планы на будущее изменились.
Его брови гневно дёргаются, но я знаю, куда следует бить и на что давить.
— Нам обоим известна причина моего брака с ней — это дань за ошибки моего отца и моё личное желание отплатить вам добром за добро, оказанное мне в юности.
Мэр буквально застывает, когда тени прошлого ложатся на нас обоих.
— Ты давно не говорил о своей семье, — безжизненным голосом отвечает мужчина, и я его понимаю.
— Давно. Вечность. Но всё меняется, и я, как оказалось, тоже.
Вся бравада Тихомирова гаснет, как свет от потухшей свечи, и я неожиданно понимаю, как он стар. Внутри него давно всё умерло.
— Не всё, Богдан. Не всё, — скрипучим голосом вздыхает и тяжёлой поступью возвращается в своё кресло.
— Это зависит от нас, — говорю ему то, что сам понял совсем недавно.
Мэр ухмыляется, махнув на меня рукой.
— Игорь Леонидович, от своих обещаний по поддержке ваших выборов я не отказываюсь, так что, по сути, мне нужен только развод, чтобы жениться уже на любимой женщине.