Гнев мгновенно искажает её красивое лицо, и она кидается мне на грудь.
— Ты не можешь меня бросить! — хватая за лацканы пиджака, Роксана пытается трясти меня как дерево, но я не позволяю.
— Не могу, конечно, — отрываю от ткани тонкие холеные пальцы и отбрасываю руки в стороны. — Чтобы что-то бросить, надо сначала это взять. Я не брал тебя. Никогда.
Она беснуется, и её взгляд мечется в разные стороны в попытке придумать такое, чтобы я тут же упал к её ногам.
— Брал! Брал! Ты лишил меня девственности! Я могу доказать!
Это был её единственный козырь, который держал меня в тонусе последние три года, но теперь уже нет.
— И я могу доказать, что это был не я. Хочешь назову имя твоего любовника вслух? Или лучше вернуться в кабинет папы? — и делаю ложный шаг в сторону холла, откуда недавно вышел.
— Нет! — ровно и зло. — Ты сука, Аренский! Отец убьёт меня!
Роксана сжимает кулаки и снова пытается убить меня взглядом. Мне всё равно… только жалость.
— Я сочувствую тебе, Рокси, — искренне признался ей, не собираясь выдавать её тайну, но только если её выходки не перейдут границы.
— Не надо, Дан! Себе и своей лохудре посочувствуй! Вы захлебнетесь в моём гневе и людской травле. Она так точно! Подстилка, которая легла под опекуна жены её бывшего мужа. Таки Санта Барбара! И такие истории очень любят пресса и телешоу и долго их мусолят.
Мне не нравилось, когда угрожают Еве. Ой, как не нравилось!
— Делай, что хочешь, Роксана, но я тебя предупредил. Если перегнешь палку, то сама станешь главной героиней всех ток шоу. Обещаю. И предупреждать больше не буду! А если хватит ума реально пакостить мне или Еве, то тебя от меня уже никто не спасёт. И даже ни папа, ни Кирилл. Запомнила?
— Да пошёл ты нахер! — показывая мне средний палец, Тихомирова гордо отступает в сторону.
— Пошёл. И тебе его встретить.
— Урод! Ты урод, Аренский! Был и останешься на всю жизнь. С тобой ни одна баба долго не выдержит!
Она кричит мне вслед, но я не реагирую и иду на выход.
Последняя фраза Роксаны цепляется за мозг… вот и проверим!
Богдан
Покинув фамильное гнездо Тихомировых, поскорее сел в машину.
— Богдан Анатольевич, куда теперь?
Водитель ждёт моего ответа, но я не знаю, что сказать и куда податься в ожидании решения Евы.
— В гостиницу.
Мы трогаемся в путь. Мой постоянный пентхаус на время пребывания в этом городе — единственное место, где нет воспоминаний, связанных с Теневой.
Странно, что после разговора с мэром и женой я не чувствую облегчения, но тут же понимаю почему.
Кирилл. Мой друг детства, практически брат.
Осталось расставить все точки над «i» и с ним. И, не давая себе времени, чтобы передумать, набираю Сабурова. Пока жду ответа, пытаюсь решить, что именно скажу — «просто прости» или «пошел на хер». Отвечают после третьего гудка.