Через силу поворачиваю голову в обозначенную шефом сторону, чтобы убедиться в его словах.
Красивый офисный стол, большое кожаное кресло, большой современный экран и даже полочки и шкаф позади.
Понимаю, что, если и дальше буду изображать статую, последуют комментарии от босса. Ну нет!
Оставляю плащ на месте и на деревянных ногах шагаю к рабочему месту.
На столе лежат папки с непонятно какими документами, планшет, в углу стоит ультрабук и подставка для канцелярии с уже готовым набором всего необходимого.
— Устроит? — интересует Аренский, уже стоя за моим плечом.
Вот чего ему на месте-то не сидится?! Когда только успел подойти?
— Вполне, — отвечаю сухо и едва разжимая губы, так как язык мой тоже примёрз к нёбу.
— Славно, а то я думал, сейчас личный кабинет начнёте требовать, а мне надо освободить место для упомянутой реорганизации. Смысл вам сидеть отдельно, когда нам нужно отработать слаженную эффективную команду.
— Ага, — выдавила из себя.
А зверёк внутри меня орал дурниной — писец и беги! Как я с этим человеком буду находиться рядом восемь часов, если меня после двадцати минут штормит?!
— Тем более иногда придётся задерживаться сверх рабочего времени. Это момент вам нужно тоже подготовить.
Более восьми часов!!!
Аренский отошёл и, наверное, вернулся за свой стол, но это чувство, когда он стоит за моей спиной, не проходило. Явственно, как никогда, я всей кожей спины и шеи ощущала его присутствие.
Всё! Это шизофрения!
Практически рухнула в своё новое кресло, пытаясь собраться и начать делать то, за что мне будут платить зарплату. Ведь по сути ничего страшного… это мелочи, главное, мне есть с чем сравнить.
Сердцебиение успокоилось и дыхание пришло в норму. Умничка, Ева, сложно только начинать.
Богдан
Усталость, отсутствие нормального сна, еды и секса отпечатывались на мне самым поганым образом, превращая мой тяжёлый характер в практически непереносимый.
Так что я ждал, когда мисс шарфик всё-таки сорвётся и пошлёт меня. Сам себе пообещал, что премию ей выпишу, но Тенева меня расстроила.
Прошла неделя нашей совместной работы, в течение который она бледнела, зеленела и немного синела, но, выдавая эпизодами «шпильки» в мой адрес, как тогда с капучино, Ева усердно трудилась.
Трудности её не пугали, но местами волшебный пинок приходилось выписывать. Тем более Сабуров практически поселился в моём кабинете и томно вздыхал и целовал украдкой тонкие пальцы моей помощницы. У меня же их милования вызывали лишь приступ тошноты, а иногда и блевоты.
Моя врушка то ли по привычке, то ли игра у неё такая, но безбожно скрывала себя настоящую от Кира. Мой друг, глядя на мир зачарованными в полный ноль глазами, нихрена не замечал. Так сказать, счастье в неведении.