Интересно, а рыжая тоже мыслит стереотипами? Вряд ли…
Рыжая-рыжая… Меня всегда бесил этот нахальный цвет. И она не была грациозной, изысканной – полная противоположность тем, кого я причислял к категории «мой типаж». Зато искренняя, хотя и немного циничная. Но главное – она не хотела уходить у меня из головы.
Вкус корицы и диких яблок на губах – это рыжая. Мое бешено долбящее сердце – это рыжая. Мое желание как следует трахнуться – это рыжая.
При воспоминаниях о сегодняшнем вечере, о темноте прихожей волна жара прошлась от загривка по хребту. Разлилась в животе. Спортивные штаны натянулись. Да чтоб тебя! Надо переспать, успокоиться и забыть. А пока – холодный душ. И за работу. Ту самую, которую я любил, которой был всегда верен и предан.
Дана
Я устала от событий минувшего дня. Посему, едва Шмулик ушел проводить сеанс колбасной реабилитации для Техи, отправилась к себе, чтобы как следует дремануть. Правда, без подушки: ее вспорол грабитель. Зато мое семейное положение позволяло мне спать поперек кровати.
Пиликанье будильника. Едва поднимающиеся веки. Душ. Кофе. Омлет. Свитер и джинсы. Пробежка до больницы.
Мой утренний ритуал, которому уже несколько лет.
В ординаторской сегодня оказалось на удивление спокойно. Даже кофемашина, которая через раз показывала свой противный, исключительно склочный нрав, работала исправно. Что настораживало. Анестезиолог Лешка, как всегда, хохмил. Первая акушерка, многоопытная Серафима Петровна, бдела, как старая лиса. Такая хвостом чует неприятности, которые еще только появились в планах мирозданья. Трое интернов в раздевалке готовились к смене, их гогот был слышен на весь коридор.
Как говорится, ничто не предвещало…
Звонок телефона заставил Серафиму Петровну… нет, не встрепенуться, лишь сократить утренний десятиминутный ритуал кофейной реанимации до девяти с половиной минут.
– Так, ребятки, – обратилась она к нам, поставив чашку на подоконник, – звонил Даниил Сергеевич. У него сейчас платницу привезти должны, а он сам за городом, не успевает. Так что пока мы ее примем и …
– По контракту? – перебив, хитро прищурился Лешка.
– Креста на тебе нет, сплюнь, – усмехнулась Серафима Петровна, которая на таких «обходных» роженицах сумела двух сыновей поднять.
Хотя они оба, здоровые лбы, не смогли поступить на бюджетные в вуз. Но теперь один был гордым юристом, второй – оканчивал иняз. И машину себе новую она купила. Красного пежика, давнюю свою мечту.
Серафима Петровна и сама бы могла встретить эту «с деньгами». Ее руки за тридцать с хвостиком лет приняли тысячи младенцев. Она тремя пальцами могла диагностировать то, что некоторым врачам с аппаратами УЗИ не снилось: от предлежания плода до ущемившегося последа. Но, во-первых, должна быть бригада. Во-вторых, не все могло оказаться просто.