Он знал, что в таком расположении духа становится форменным козлом. Но Джеймс, который приехал в полночь на вокзал, чтобы встретить однокашника, в этом точно не виноват.
— Это была дерьмовая история, — коротко пояснил Рой в ответ на вопросительно приподнятую бровь. — Не из тех, которыми хочется делиться за семейным обедом.
Инквизиторы в чем-то подобны врачам, у каждого есть свое личное кладбище. Те, кого мог спасти, но не спас. Ошибся, не учел, не рассчитал.
Этой весной кладбище Роя пополнилось на три могилы.
Друг подарил взгляд — слишком понимающий и взрослый, он казался неуместным на румяной физиономии. И снова натянул ухмылку, как привычную маску.
— А ты изменился. Стал таким же важным и скучным, как стариканы с Мэрисон-сквер.
— Повзрослел. А ты все такой же молодой балбес, Каннингем. Тот, кто назначил тебя шефом полиции, ненавидит этот город.
Джеймс расхохотался.
— Точно! Именно это я все время повторяю тетушке Эмили, но она не верит. Моя родня думает, что начальник полиции нужен, чтобы ходить в красивой форме и раз в месяц посещать благотворительные вечера. Кстати, тебе это тоже предстоит. Даже не мечтай избежать наших семейных обедов.
Лорд Фицбрук уже открыл рот, чтобы отшутиться, когда служебный артефакт на шее Джеймса тревожно мигнул — два желтых и один красный. Рой подобрался, наблюдая за тем, как дурашливая гримаса сползает с лица однокашника, взгляд становится хищным и острым.
Это была еще одна удивительная особенность младшего Каннингема — умение мгновенное превращаться из рыхловатого громогласного весельчака в волка — стремительного и хищного. Порой лорд Фицбрук задавался вопросом какой из двух Джеймсов настоящий.
— Что-то серьезное? — уточнил Рой, наблюдая за тем, как друг разворачивает планшетку с картой города. Россыпь магических огоньков на изображении обозначала места, где этой ночью свершились преступления. В основном — зеленые и синие, ничего серьезного. Единственный красный огонек сиял в центре. Рой нашел взглядом на карте вокзал, мысленно продолжил путь по извилистым улицам. Совсем недалеко.
— Похоже на то, — пробормотал Джеймс. — Желто-красный код в “Веселой фее”.
— Бордель?
— Но-но! — Джеймс нарицательно поднял палец. — Не употребляй подобных слов перед мамашей Глэдис, или разобьешь ее любвеобильное сердце! “Веселая фея” не какой-то там вульгарный бордель, это храм! Храм роскоши и неги, где царят прекрасные пери, а мужчина может отдохнуть душой и телом.
— Понятно, очень дорогой бордель. Поедешь на вызов?
— Придется, — Джеймс выдавил виноватую улыбку. — Я вроде как не обязан, мой рабочий день заканчивается в шесть. Но два желтых, один красный — дело серьезное. Если это убийство, я хотел бы посмотреть сам. Ты ведь доберешься до отеля без меня?