Школа! Конечно, школа. Тут ничего не изменилось. И не важно в качестве кого сейчас Арина была.
Внедорожник, как обычно, подкатил к краю тротуара, остановился. Они втроём выбрались из него и даже уже попрощались. Ненадолго. Ева двинулась к воротам, Макар тоже сделал шаг, и вдруг остановился, развернулся, глянул на Арину, выдержал многозначительную паузу.
– Если вы с отцом мутить собираетесь, я, – дёрнул плечом, – в принципе, не против.
Она растерялась, совершенно растерялась, потому что ну никак не ожидала подобное услышать, от него, и особенно сейчас.
– Да с чего ты взял?
Макар, как всегда, закатил глаза, хмыкнул, выдал снисходительно:
– Думаешь, одна ты всё замечаешь и видишь?
Ахаха. Арина тоже едва не закатила глаза, вздохнула. Или, скорее, выдохнула с облегчением, но спросила совершенно серьёзно:
– Ты правда не против?
– Ну а чего? – Макар развёл руками. – Лучше уж ты, чем опять какая-нибудь озабоченная курица.
– Ну, спасибо, – с негодованием протянула Арина, а он только невозмутимо усмехнулся, и опять развернулся, но уже в сторону школы, зашагал следом за далеко обогнавшей его Евой.
Они как раз выходили из здания спортивного комплекса, когда совсем рядом раздалось:
– Ева!
Арина повернулась на голос и увидела молодую женщину – свою ровесницу или чуть старше – весьма симпатичную. Да ладно – очень даже красивую, эффектную. Тёмные блестящие волосы, довольно длинные. Выразительные глаза, припухлые губы, матовая чуть смуглая кожа.
Внешность довольно специфичная, балансирующая на грани. Чуть-чуть перегнуть – в макияже, в одежде, в выражении лица – и покажется вульгарной. А когда всего в меру, дразнит пикантной перчинкой, не слишком явной, но без труда угадываемой. Мужчины на подобных легко западают.
А кто она, даже думать не надо. Наверняка Вика, Евина мама. Арина, конечно, прекрасно знала о её существовании, ни никак не ожидала встретить. Да и Ева не ожидала. Не обрадовалась, не улыбнулась, не бросилась навстречу. Наоборот, как-то напряглась, застыла неподвижно. Тоже растерялась.
Ну да. Она же с трёх лет живёт у отца, скорее всего, и не помнит толком, что было раньше. Тем более видятся они не слишком часто (вообще неизвестно, когда Вика навещала дочь в последний раз). Поэтому для Евы мама больше созданный в воображении образ, чем конкретный человек, и стоящая перед ними женщина почти чужая. А с чужими Ева всегда ведёт себя неуверенно и насторожённо.
И всё-таки это смотрелось очень странно. И дочь не рвалась к матери, и мать не торопилась её хотя бы обнять.
– Ты – новая няня, да? – уточнила Вика.